— Получается, — задумчиво потянула Маша, — нужно всеми силами сохранить в себе человека.
— Да, — подтвердила Настя. — Это и есть самое сложное в наказании, наложенном на нас. Некоторые совсем забывают себя, отдавшись животной составляющей. Тем ужаснее их состояние, когда память возвращается вместе с человеческим обликом.
— Жестоко, — вздохнула Марья.
— Ладно, давайте спать, — прервала разговоры прагматичная ключница. — Авось, время до весны быстрее пройдет. Подвигайтесь поближе, девки. Вместе оно теплее.
— Спасибо, девочки, — завозилась Настя.
— Тебе спасибо, — откликнулась Облигация, прижимаясь к подругам по несчастью.
Некоторое время она обдумывала услышанное и жалела, что так некстати навалившийся сон помешал задать Насте тысячу важных вопросов и о болоте, и о ней самой. "Ничего, весной наверстаю/ — уплывая в мир грез, решила она.
Меланья оказалась права лишь частично. Зимняя спячка, конечно, помогла скоротать время, но удовольствия не доставила. Дело было в том, что отбывающим наказание на Лихоманском болоте транслировались сны назидательного содержания. Дабы супостаты и зимой не отдыхали, а перевоспитывались.
Пробуждение тоже не доставило приятных ощущений. Выйти из анабиоза это вам не сигаретку выкурить. Башка трещит, лапы ломит, хвост… Спасибо, что хоть хвоста нету.
— Вся тела болит, — метко охарактеризовала самочувствие ключница. — Иголками прям колет и дрожью бьет.
— Твоя правда, — чувствуя себя отсиженной ногой, — квакнула Марья.
— Это еще ничего, — успокоила подруг по несчастью Настенька. — Скоро есть захочется и размножаться.
— Ужас какой, — представила рядом с собой лупоглазого кавалера Марья.
— Я икру метать не нанималась, — на всякий случай напомнила Меланья. — И вообще, — она требовательно уставилась на Облигацию, — ты о помиловании баяла чего-то.
— О доследовании и пересмотре дела, — поправила та. — Не забывай, что мы — невинно осужденные.
— Все так говорят, — мудро заметила успевшая пообщаться на болоте с криминальным элементом Настя.
— Мы — не все, — насупилась Малашка. — Мы, конечно, злоумышляли, но лихого ничего не сделали. Чем хошь, поклянусь.
— Не надо, я и так верю, — проявила благородство Настасья. — В любом случае торопиться вам некуда.
— Как это? — выпучила и без того немаленькие глаза ключница.
— Вот именно, — поддакнула Марья. — На зоне день за два идет, так что время терять я не собираюсь. Вот сейчас подразморожусь как следует и пойду на поиски местной администрации. На предмет знакомства и беседы, — добавила она веско.