Осторожно ступая, он свернул за угол.

Там он нашел развилку: один путь вел налево, второй – направо, а между ними – стеклянная стена, в которой мальчик увидел себя не искаженным, но помноженным на бесконечность, на сотни, тысячи, миллионы Сэнди Гаскинов. Нескончаемая череда.

– Сэнди.

Он резко обернулся.

Голос – ее голос – исходил откуда-то сзади.

«Нет, только не она, нет, этого не может быть, он ведь ее увез…»

В коридоре никого не было – только его отражения в зеркалах.

– Билли? – позвал он.

Но не услышал ответа, кроме приглушенной музыки за дверью и шума ярмарочной толпы. Он повернулся к выходу из лабиринта.

Ему на плечо упала рука – маленькая, твердая и неприятная.

Он закричал и обернулся, чтобы увидеть бледное лицо миловидной женщины, пристально глядящей на него. Она была в белом платье, волосы висели багряными локонами, и взгляд – безумных зеленых глаз – встретился с его, и хотя она улыбалась, за ее улыбкой таилось что-то ужасное, чудовищное.

«Нет, нет, вы не можете быть здесь, вы же уехали с Тревисом в его машине, он так сказал…»

Ее рука скользнула с его плеча к горлу, и улыбка на ее лице превратилась в ровную жесткую линию.

– Милый Сэнди, – сказала она и принялась сжимать пальцы.

Сэнди выдохнул, воздух вырвался из его горла.

– Тс-с, – проговорила она, продолжая давить.

Цвета, контуры и формы, присутствовавшие в комнате, а с ними и лицо женщины и ее многочисленных отражений, стали вытягиваться, изгибаться и складываться. У Сэнди перед глазами встали ярко-фиолетовые пятна, застлав взор, и он зажмурился, чтобы не видеть твари, которая отражалась в зеркалах, это чудовищное женоподобное существо, которое он прежде видел в кемпере и которое теперь улыбалось ему в зеркалах.

«Мама, мамочка…»

Женщина отпустила его горло, так же внезапно, как и схватила.

Она упала на колени и взяла его руки в свои. Он при этом стоял и кашлял, с хрипами втягивая воздух.