— Это я вам советую сделать как можно скорее, потому что дней через пять-шесть Бассо приедет с вахмистром, в сопровождении хорошей охраны, с которой вам придется померяться.

— Бассо? — повторил марабут, скрежеща зубами. — Ведь это он искалечил меня. Не так ли, франджи?

— Именно он.

— Это надо запомнить. Увидев, я его сразу узнаю.

— Ты замышляешь месть? — спросил Рибо.

Марабут остерегся ответить. Но ужасный огонь, сверкнувший в глазах, выдал его.

— Теперь поезжайте, — сказал сержант. — Оставляю вам лошадей и Ару.

— А ты? — спросил Хасси.

— Я вернусь на стоянку пешком и дорогой выдумаю какую-нибудь сказку, чтобы объяснить исчезновение лошадей. В конце концов, в Алжире нет недостатка в львах, и всем известно, что они не пренебрегают кониной.

Хасси и Ару навьючили ящики на более крепкую лошадь, а марабута, совсем ослабшего, посадили на другую.

— Что же я могу сделать для тебя? — повторил свой вопрос Хасси.

— Повторяю тебе, что мне ничего не надо! Уж если так хочешь, попроси дочь, если ей удастся добраться благополучно до Европы, чтобы она когда-нибудь вспомнила о Рибо.

Мавр вздрогнул. Он устремил на сержанта свои черные глаза и сказал с некоторой горечью, в которой слышалось раскаяние:

— Знаешь, что…

— А что?

— Что я ошибался в тебе… Ты хороший человек… — И мавр пожал руку Рибо.

— Говорят, что так, — ответил сержант смеясь. — А теперь поспеши: от твоей быстроты зависит спасение дочери и других.

— Едем! — сказал Хасси. — Прямо к Сиди Омару.

— Не думай, что подъем на горы будет легок, особенно с этими тяжелыми ящиками. Лошадь долго не выдержит с ними, — сказал марабут.

— Не оставить ли их здесь?