— Двое мавров, молодая женщина и негр.

— Понял? — кричал Бассо.

— Замолчи, несносный, дай мне спросить. Где лагерь твоего хозяина?

Бедуин задумался на минуту, потом ответил:

— Милях в пятидесяти отсюда; караван медленно двигается к Атласу.

— Он еще не достиг гор?

— Достигнет только через пятьдесят или шестьдесят часов, потому что караван почти исключительно состоит из вьючных верблюдов.

— В таком случае мы можем отдохнуть до завтра, — сказал Рибо, быстро приняв решение.

— Отдохнуть! — воскликнул Бассо. — Ты хочешь дать им уйти!

— А ты хочешь погубить лошадей, — ответил резко Рибо. — Когда они сдохнут, на чем будешь скакать? На своих двоих?

— Каких кляч дает нам правительство! А требует от нас особенно хорошей службы!

— Эти бедные животные сделали все возможное. Ну, идите спать, а ты, бедуин, ложись около своего верблюда. Завтра ты поведешь нас.

Спаги, счастливые перспективой отдыха, опять вошли в палатки. Бассо первый бросился на пол; Рибо же остался снаружи, под предлогом докурить трубку. На самом деле он выкурил несколько трубок, как бы забыв, что в Алжире рано наступает заря.

Славный провансалец не мог думать об отдыхе, он ломал голову над тем, как спасти графа.

Он не мог больше вести отряд, куда хотел. Проклятые бедуины испортили весь его план, к тому же Бассо не даст себя провести второй раз. Тут пахло отставкой или еще худшим.

Вдруг он как будто нашел выход из ужасного положения, перестал курить, медленно вытряс трубку, вытащил кошелек и высыпал на руку его содержимое.

— Семь золотых, — сказал он, — достаточно, чтобы подкупить двух бедуинов.

Он обошел палатки, чтобы убедиться, что все спят, особенно страшный Бассо. Услышав громкий храп спаги, он подошел к спавшему около своего верблюда бедуину.

— Встань, друг, — сказал он шепотом, сильно тряся его.

— Что ты от меня хочешь, франджи? — спросил сын пустыни.