15.08.1928 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов

В этот раз в кабинете начальника Гумилев чувствовал себя уверенно. Докладывал долго и закончил оптимистично:

– …преступления можно считать раскрытыми. Главарь банды убит, его помощник арестован и дает показания. Рядовые члены шайки задержаны, с ними работает следователь по важнейшим делам Ежевский. Не получается установить немцев, и Монах и Амтлауф исчезли. Работу в этом направлении продолжаем совместно с Разведчастью Корпуса и военной разведкой. Все сведения, касающиеся Китая, переданы полковнику Бабичу.

– Значит, раскрыли? – ровным тоном спросил генерал.

– Точно так, – довольно вмешался Сиволапов. – Злоумышленники изловлены, ситуация ясна. Сейчас следствие процессуальный порядок оформит, и можно вешать.

– А деньги где? – так же спокойно спросил его генерал.

– Почти полмиллиона у арестованных изъяты, за вычетом тех, что они потратить успели. А остальные разве же найдешь? – удивился Владимир. – Капиталы Фриновского спрятаны где-то, немец не пойман. Пропали деньги.

– А почему пропали? – рявкнул генерал. – Потому, что искать не хотели! Поймали Штубиса, взяли шайку, пристрелили главаря – и успокоились! Всё, радуемся. Как же! Преступления пораскрывали! А то, что у российского банка пропало полтора миллиона рублей, – нас не тревожит! Подумаешь, полтора миллиона!

Генерал перевел дыхание и продолжил:

– Что я теперь банку говорить должен? Забирайте пойманных преступников? И где всплывут эти полтора миллиона? У Чжан Цзолиня, который на них свои банды против нас вооружать будет? Или у реваншистов в Германии, которая спит и видит Версальский мир переиграть? Где? Сеть агентов Амтлауфа этого, она что, обезврежена? Кто даст гарантию, что завтра немец не найдет себе других исполнителей вместо Фриновского?

– Так неисполнимо же деньги найти, – ляпнул несориентировавшийся ротмистр. – Как их искать-то, когда концов нет? А с Амтлауфом разведка пусть разбирается.

– Э-э, ваше превосходительство, – поспешил на выручку почувствовавший, что шеф в ярости, Николай Степанович. – Владимир Александрович хочет сказать…

– …что в Корпусе у него есть бесплатный адвокат по фамилии Гумилев, – прервал его начальник. – Вы бы, господин подполковник, чем его защищать, лучше бы деньги искали. Деньги, а не объяснения! Тоже мне, Кони[3], еще!

Он помолчал и закончил: