– А это лично от меня. Купите вашему отцу какой-нибудь хороший сувенир, негоже приезжать без подарка.
– Я вышлю ему сувенир почтой, – серьезно ответил Юзик, забирая деньги. Кланяться он джентльмену не стал, не индус из колоний, говорил твердо, уверенно глядя в глаза собеседнику, что сэру Стюарту понравилось.
«Действительно, неплохо себя ведет, – вспомнил он доклад амстердамского резидента. – Неглуп, решителен и, кажется, дисциплинирован. Но как, однако, растет уверенность от шестидесяти фунтов…»
Выдавая дополнительную десятку, Мензис знал – этот жест сидящий напротив бывший террорист не забудет. Это дураку платить лишнее без толку, сколько ни заплати – все равно мало покажется. Человек же рассудительный внимание к себе ценить умеет. Парнишка выглядел не только смелым, но и умным, такие помнят добро и не забывают о благодарности. А из благодарности рождается преданность. Несколько лишних кредиток – небольшая цена за личную признательность господина, заколовшего жандармского полковника в центре русской столицы, сумевшего вырваться из жерновов российской охранки за границу, уйти от парижских шпиков, а потом заполучить покровительство Intelligence Service. Везение? В него британец просто не верил. Везет умелым. Этот русский свое умение доказал.
Спустя пару часов сэр Мензис вошел в дом на тихой улочке в Хэмпстеде. Приветливо поздоровался с настороженным Хиллом, прошел в его кабинет, отказался от сигары и бренди и, небрежно опершись на высокую спинку стула, произнес:
– Джордж, мне кажется, ваше усердие на нынешней службе ставит под угрозу нашу империю…
Еще через час, в прихожей, уже натягивая перчатки, Стюарт заметил бывшему коллеге:
– Помню, в России вы как-то ушли от преследователей через окно? В Англии вид человека, выходящего в окно, выглядел бы неприлично, как думаете?
Ответа дожидаться не стал, кивнув, вышел и сел в ожидающий автомобиль.
Хилл вернулся в кабинет, опустился в кресло, раскурил сигару и задумался. Впрочем, думать было уже не о чем. В этот раз он хладнокровно спланировал операцию против интересов Великобритании, организовал убийство лорда Инверфорса, Барту и Пехлеви, подготовил переворот в Тегеране. Он запустил операцию и уже не мог ее остановить. Инженер со своей группой растворился в узких улочках Марселя, корабль шаха приближался к Франции, в Персии Теймураш примерял корону, а британская разведка, несмотря на благосклонность ее шефа, все же взяла след и пришла в его, Хилла, дом с вопросами. Бывший офицер Intelligence Service понимал, что Shell ни при каких обстоятельствах не сможет, да и не станет, противостоять английской короне в открытой схватке. Просто несопоставимые понятия. Тем более компания не станет защищать от правительства схваченного за руку на «грязном» работника, это его личный риск, за то и платили.
«Я вас раздавлю, дружище», – обронил Мензис в ходе разговора, и оба знали, это не только не угроза, но даже не обещание. Это констатация факта.
Человек, помогающий удаче, поставил на красное и ошибся. Следовало заплатить полной информацией об операции за будущее семьи и… уходить. Он знал правила этого казино, ставка есть ставка. Молчать не стал, глупо это и бессмысленно. Мензис уже знал слишком много, уберечь от него Shell не выйдет, можно только ограничить круг посвященных и не допустить вынесения собственного нестиранного белья на свет. Спасти жизнь Джордж, возможно, мог бы, остановив акцию, но это было уже не в его силах. А равноценного, он понимал, предложить нечего, теперь он будет только мешать. Мешать правительству и Shell, которые вовсе не заинтересованы в разоблачении участия крупнейшей корпорации в подготовке теракта. Адмиралу Синклеру, Детердингу, попавшемуся в цепкие руки сэра Стюарта… Надеяться на успешный побег не стоит, Мензис дал это понять четко, за домом наверняка присматривают. И даже сумей он исчезнуть, источник таких секретов будут искать усердно.
Григулявичус мерз на улице три часа. Потом к дому Хилла подкатил медицинский фургон, еще спустя полчаса из дверей вынесли носилки. Терпеливо прогуливающийся по улице Юозас тут же ускорил шаг, проходя мимо, бросил взгляд на тело. Лицо трупа оказалось вполне узнаваемо, Хилл выстрелил себе в сердце. Не замедляя шага, Григулявичус направился к метро, на всякий случай он решил все же убраться из Лондона до завтрашней встречи на телеграфе.
Мензиса известие о самоубийстве Хилла догнало в Дувре, перед посадкой на паром. Этот эпизод оказался отыгранным четко. Утром, уже в Кале, он вошел в пустой зал фешенебельного ресторана и подсел за столик к солидному господину лет пятидесяти.
– Доброе утро, – приветствовал его генерал Знаменский. Начальник Разведчасти Жандармского корпуса ради такой встречи приехал во Францию лично, статус партнера по переговорам того стоил.
К делу перешли быстро. Вмешивать в запутанную историю французов не желали оба, а предотвращение теракта в Марселе стало необходимостью и для Петербурга, и для Лондона.
– Я бы не хотел, чтобы в связи с раскрытием злоумышлений каких-то бандитов, поддерживаемых некоторыми немецкими кругами, прозвучали инсинуации в адрес британских подданных или компаний, – сформулировал после обсуждения ситуации свою просьбу Стюарт. И добавил: – Если во Франции ваши люди уже работают, то в Тегеране мы окажем шаху необходимую помощь.
– Дорогой Стюарт, я не совсем понимаю, при чем тут мы? – поинтересовался генерал. – Конечно, наши люди стараются помочь французской полиции в поимке русских инсургентов. Но это именно что враги России. А уж кто стоит за спиной бомбистов, предстоит выяснить следствию.
– Детердинг должен уйти, – не стал играть словами Мензис. – Shell продолжит конкурировать с вашими нефтяниками, но без сэра Генри с его идеей «крестового похода» против России, компания будет готова признать status quo по умолчанию.
Знаменский понял. Если Петербург не станет поднимать вопрос об участии Shell в покушении на Барту и Реза-хана, британцы разрешат затянувшуюся распрю с мировой корпорацией и уберут порядком досадившего Петербургу Детердинга. Сделка была предложена. Теперь требовалось определиться, стоит ли предложенная цена услуги. Британский вклад в поимку Инженера и его банды мог стать ключевым. С этим необходимо считаться, живой Барту нужен России для совместного вторжения в Германию, Знаменский знал, что на оккупацию Николай II настроен твердо. При всем том информацию о террористах Мензис в любом случае передаст, тут интересы совпадают. Сама Intelligence Service ее реализовать не хочет, не те отношения с Парижем, да и мы не упустим случая, тут же начнем искать ниточки к Shell, и ведь найдем… Нормальные отношения с лидером нефтяного рынка, конечно, не помешают, но в данном вопросе англичане, похоже, выигрывали слишком много. Получив контроль сразу над Англо-персидской компанией и Shell, да еще договорившись с Пехлеви и поспособствовав тому в раскрытии тегеранского заговора, Лондон приобретал совсем другие позиции для следующего этапа игры. А цену за позиционное преимущество сэр Стюарт пока не назвал. С другой стороны, скандал с Shell особых выгод тоже не сулит. Ну, французы еще больше охладятся к Альбиону, и только. Хотя… а нет ли тут отголоска внутрианглийских подковерных баталий? Правительством Макдональда там не все довольны. И Мензис вряд ли сторонник лейбористов, ходят слухи, что он внебрачный отпрыск короля Эдуарда VII. В любом случае, совершенно точно у него отличные связи с королевским двором, скорее он должен ставить на консерваторов.