– Не смей на меня орать!

Тишина оказалась мучительней. Что может предвосхитить жестокость и ненависть, с которой два человека сверлят друг друга взглядами? «Боже, что ей стоит прижаться к плечу, потупить глаза и произнести одно слово: «Прости!»? Что ей стоит показаться слабой? Стать женщиной?» – Молчун вздохнул. Он понял, что способно разорвать круг и унести на другой виток спирали, знал, чего ему не хватало, и спросил:

– Почему ты никогда не хотела ребёнка?

– Плодить подобных тебе уродов? Здрасте! Спасибо! Я их пачками каждый день наблюдаю. Ты зубы мне не заговаривай. Бери деньги и проваливай.

– Сколько я тебе должен за яичницу?

– Не хочешь деньгами? Так давай разменяемся! Я, мучитель, уже согласна и на это. Есть выгодное предложение: двухкомнатная и КГТ с балконом…

– Квартиру своих родителей менять не дам. Здесь всё знакомо… моё. Пойми: жизнь, душа, что ли – здесь. И ни менять, ни продавать, ни уходить я не собираюсь.

– Прекрасно! Кто кого выживет? Так вот: я тоже уходить не собираюсь, но и находиться рядом с тобой – уволь. Ты мне нервы испортил, молодость угробил. А я, может быть, женщиной себя только сейчас почувствовала. Человеком! И как ты смел меня ударить? Ты хоть немножко себе представляешь, как я выглядела в школе с синяком? И что до сих пор, за глаза, мелюзга называет меня «фонарщицей»?

– Чтобы ты сделала, застав меня в постели с другой?

– Да кому ты нужен такой? Господи! Хватит! Мы опять ушли от темы. Я хочу знать сегодня, сейчас же: что ты намерен предпринять? Строить перегородки? Что?

– Сколько ты мне даёшь денег?

– У тебя что-то с памятью? – Нина фыркнула.

– Хорошо. Сколько сейчас стоит двухкомнатная?

– По крайней мере, в три раза больше. Но столько не дождёшься, даже не мечтай!

Молчун встал и вернулся с новым полиэтиленовым пакетом, убрал со стола сковородку и высыпал из него пачки купюр в банковской упаковке:

– Добавишь свои, и купишь квартиру.

– Но… – зеленоватые зрачки расширились и где-то в их глубине включились маленькие счётчики. – Где ты их взял?

– Я же сказал: халтура подвернулась. Короче, через неделю чтобы и духу твоего здесь не было. Можешь забрать нажитую совместно мебель, старую не тронь. А если я найду хоть одну тряпку – сожгу.

Она вцепилась в рукав халата:

– А как же… Ты не можешь… так… Я, мы… должны вместе…