— Пошли-ка, — позвала Хельга, — Ты похожа на шлюху, которая бегает за американцами.

— Хельга! — Тетины слова потрясли маму.

Люси легко взбежала по ступенькам, даже не обернувшись на женщин. Вот и дверь в кабинет, она приоткрыта. Осталось только войти.

Джо остановился, не доходя до большого письменного стола, за которым сидел отец. Люси показалось, что папа вообще не изменился. Он выглядел абсолютно так же, как на фотографии с суперобложек: густые белые волосы, седые с сорокалетнего возраста, широкое кроткое лицо. Он дописал предложение и поднял глаза, весь такой робкий и обворожительный.

— Итак, вы здесь? — сказал он.

И протянул руки с каждой стороны кресла. Джо обежал вокруг стола и приник к родителю, Люси же приблизилась медленней. Пока дочь шла, отец не спускал с нее глаз.

— Кинозвезда, — констатировал он.

Он прижал к себе детей с двух сторон, и печаль исказила его лицо.

— Я думал, что уже никогда не увижу своих малышей.

— Папа, — шепнул Джо, — а Гитлер правда умер?

— Надеюсь, что да, — ответил Август Фуллер.

— Папа, а правда то, что рассказывают о лагерях смерти? — спросила Люси, чтобы не чувствовать себя отщепенкой.

Но, спрашивая, она уже чувствовала, сколь неуместен ее вопрос. Наверняка Гаральд, собственный ее брат, был жертвой одного из лагерей.

— Я бы сказал — да, — ответил отец. — Дети мои, это так. И страданиям не будет конца. Пятьдесят лет еще будут считать погибших и спорить, кто виноват больше.

— Папа, — сказал Джо, — хочу подарить тебе кое-что в честь встречи.

Они привезли с собой уйму всяких подарков. И сейчас Джо вытащил из кармана брюк головоломку из магазина дешевых товаров: крохотный шарик нужно было закатить тигру в глаз. Люси оставила их упражняться с игрушкой, а сама подошла к балконной двери. Вдалеке слышались детские голоса, доносящиеся то ли с заднего двора, то ли с детской площадки. Она взглянула на сад и подумала, что было бы здорово, если бы пошел снег.

В кипарисовой изгороди зиял просвет в два дерева шириной. Молодой человек в черном, может, тот самый, что ускользнул при их появлении, стоял среди кладбищенского бурьяна и не сводил с дома глаз. Люси видела черные кудри и бледное лицо. И длинное черное пальто наподобие шинели. Среди запустения виднелись опрятные, убранные цветами могилы и расчищенные граблями дорожки.

Тетя Хельга пришла за детьми.

— Время посещения закончено, — словно медсестра, сказала она.

Джо упрямился, как шестилетний. Хотел остаться с папой. Вырываясь из твердой хватки тети Хельги, он громко протестовал: