– О чем задумалась? – спросила вошедшая с картиной в руках Делла. – Смотри, по-моему он неправильно пометил, и верх здесь.

Джекка не ответила, не в силах отвести взгляд от карточки.

– С тобой все в порядке? – встревожилась Делла. – Ты выглядишь так, словно собираешься упасть в обморок.

Джекка молча протянула ей карточку. Делла прочитала и ничего не поняла.

– Это было в коробке с карандашами? Какой-то доктор захотел стать художником? – Хотя Джекка не ответила, глаза Деллы зажглись пониманием. – Тот самый «тяжелый разрыв»?

Джекка кивнула.

– Похоже, он открыл кабинет здесь, в Нью-Йорке, – деловито сказала Делла. – Так чего же ты ждешь?

Джекка продолжала молчать.

– Иди! – воскликнула Делла. – Иди немедленно! Сию же минуту! – Она вложила карточку в руку Джекки и подтолкнула ее к двери. – Возможно, если ты встретишься с ним, то перестанешь пускать слезу всякий раз, когда слышишь слово «любовь».

– Я не… – начала Джекка и замолчала, ведь помощница была права.

Делла протянула ей сумочку.

– И еще возьми это, – решительно сказала она и дала ей взятый из коробки красный карандаш.

Спустя тридцать секунд Джекка уже ловила на улице такси.

Подъехав к кабинету Тристана, она едва могла дышать. Что она ему скажет? Они не виделись со дня ее бегства из Эдилина. Что, если… Она могла придумать тысячу «что, если», но ведь он прислал ей карточку… И самое главное, он перебрался в Нью-Йорк.

На стене у двери висела блестящая медная табличка. Имя Тристана было написано под именем другого мужчины. Вероятно, доктор Трис решил разделить практику с кем-то еще.

Джекка глубоко вздохнула, пожалела, что рядом нет зеркала, чтобы проверить макияж, и открыла дверь.

В приемной сидели четыре красивые молодые женщины и листали журналы.

– Похоже, я пришла, куда надо, – пробормотала она и направилась к окошку регистратуры. Там она увидела двух медицинских сестер среднего возраста.

Та, что постарше, подняла глаза на посетительницу и поинтересовалась целью ее визита.

– Я бы хотела видеть доктора Тристана Олдриджа.