Ночную тьму разрывали молнии, дождь стукал в окно, выл ветер, а в доме было сухо и жарко, в камине пылали поленья.

Уинслоу натирал блаженствовавшей в ванне Молли спину, мочалкой с мылом, смывая затем его теплой водой. Он пропустил свои руки у нее подмышки и стал ласкать груди.

— Разве здесь у меня спина?! — Молли зажмурилась от удовольствия.

— Может быть, — Уинслоу опустил руки ниже и погладил ее округлившийся живот, где уже жил и ворочался их будущий малыш.

— Отпусти меня! Лучше расскажи мне все подробно, — настояла Молли. — Так они вообще ничего не получили?

Уинслоу обещал показать ей письмо Сэмпсона после купания, но она умирала от любопытства.

— Ни цента! — Уинслоу продолжал тереть ей спину.

Молли заерзала в ванне, пытаясь поймать его за руку.

— Ну не мучай меня, расскажи!

— Я уже тебе рассказывал, что они наняли профессионала, чтобы взорвать плотину. Джед, тут, конечно, ни при чем. Из перекрытия вырвало целую секцию, и поток воды понесся, сметая все на своем пути. Восстановить плотину невозможно. Поэтому я дал телеграмму Сэмпсону, что компания закрывается, и что мне придется всех уволить. Я просил его только об одном — выплатить людям из этих восьми миллионов выходные пособия и возместить убытки пострадавшим от наводнения.

— И он выплатил? — Молли приложила руку к своему животу, чтобы он почувствовал, как пульсирует новая жизнь.

— Все до последнего цента, но это не все. Полицейские схватили парня, который подложил взрывчатку, и он на следствии признался, что ему заплатили Шелдон и Хэрлен Роквеллы. Сэмпсон возбудил против них иск и добился согласия судьи на арест всего их имущества для погашения убытков. Каков бы ни был исход суда, а он может длиться месяцами, годами, Роквеллы останутся банкротами. А знаешь, как он доказал, что я выполнил обещание, данное моему деду? Вынесенные шквалом воды бревна, заготовленные в Саммите, доплыли аж до залива в Сан-Франциско!

Молли вскочила и кинулась ему на шею. Ванна перевернулась и залила мыльной водой всю комнату. Уинслоу смыл с нее остатки мыла прямо на пол и, завернув в полотенце, отнес на кровать.

К черту всех Роквеллов, когда Молли, радостная, возбужденная, мокрая, носящая в себе его ребенка, была тут, рядом, любящая и счастливая!

Позже, когда Уинслоу уже засыпал, она открыла пальцами его веки, требуя к себе внимания.

— А что теперь с твоими кузенами? Я бы хотела отнести им в тюрьму передачу.