– Понимаю.

– Хочешь послушать самую глупую из всех, что я получил?

– Ну, давай, – сказала я.

– Что живет под водой и убивает русалок?

– Не знаю.

– Ну, подумай.

– Акула?

– Не-а.

– Кит?

– Это Джек-киппер[21]. – Кирк взревел, как матерый головорез, и в сочетании с внешностью Джека-потрошителя это производило не очень хорошее впечатление.

– Ужас, – прохрипела я.

От некоторых шуток действительно коробит. Взять хотя бы мою, про плакучие ивы. Черный юмор. Это напомнило мне одного странного мальчика из моего класса в школе, Макса. Он был настолько нелеп в своих шутках, понятных только ему одному. Старик Макс – такое прозвище приклеилось к нему из-за его голоса, как у диктора на радио Би-би-си. Мегачудик, лучший в классе по математике, он одевался, как могит пятьдесят лет назад. И знаете, какое у него было хобби? Бить в колокола. Вот именно. Это так старомодно и в то же время так круто. Я как-то сказала Каруне, что, может, нам всем пойти со Стариком Максом и тоже ударить в колокола. Она подумала, что я шучу, и посмеялась надо мной, но мне казалось, что, если мы с Максом и Каруной устроим колокольный перезвон по всему Южному Лондону, это будет нечто.

Горы стали пониже. Дорога вихляла, и грузовик с живностью вместе с ней.

– Эти хрюшки, должно быть, уже летают, – сказала я, вцепившись в парик, когда нас подбросило.

Белая разделительная полоса тянулась непрерывной линией, и на асфальте то и дело появлялась надпись:

Я никак не могла сообразить, что такое ARAF. Может, эти буквы несли какой-то особый смысл? Скажем, предупреждали об ограничении скорости до 40 миль в час. Или о том, что все дороги смертельно опасны. Я услышала, как Майко вопит дурным панковским голосом: падая… падая…И тут до меня дошло. Мы же в Уэльсе, верно? Стало быть, ARAF по-валлийски означает «медленно». Вот тупица.

Следующий знак подсказывал, что до Лландовери осталась одна миля.

Фишгард приближался с каждым поворотом.