Может, дело в том, что Дэн был еще относительно молод и, в отличие от Яна, не занимался собой? Не качал мышцы, не питался правильно? Анечка вспомнила, как Ян каждое утро подтягивался на перекладине, установленной прямо в дверном проёме, и невольно улыбнулась. Он всегда был в отличной форме.
Дэна она тоже вчера успела как следует рассмотреть, пока раздевала: казалось, еще несколько лет назад он серьезно занимался спортом — подтянутое тело, крепкие мышцы, не успевшие потерять рельефности, но уже не перекаченные от тренировок. Интересно, почему бросил? Ей, как жене, было чему порадоваться, чем полюбоваться, от чего ощутить невольное сладкое волнение. Но Анечка вчера о глупостях не думала, она действовала быстро и чётко, чтобы повторно не разбудить отрубившегося вместе со светом Дэна.
И пусть сегодня разрезанный палец нещадно ныл, теперь её супруг будет абсолютно уверен, что вчера он стал первым её мужчиной. А значит, ему проще будет внушить образ наивной, растерянной девушки, от которой нет особого смысла чего-то требовать. Отлично.
И всё же где-то в глубине сердца засела злость за испорченный завтрак и несправедливые слова.
Закончив с завтраком, умывшись и переодевшись, сменив постельное белье и загрузив стиральную машину, Анечка отправилась исследовать дом. Она медленно прогуливалась по комнатам, внимательно осматривая каждое помещение. Было видно, что замок еще не обжит после ремонта: новая мебель, пустые полки, немногочисленные предметы обихода, которыми никто особо не пользовался. Никакой индивидуальности, будто только-только сданный новострой — и ей предстояло сделать его уютным. Ну хоть убирать особо не придется.
Однако очень быстро Анечка отвлекалась на свои невеселые мысли. Когда она ступала под венец, то отлично понимала — муж потребует исполнения супружеского долга, с этим надо что-то решать. Поддаваться едва знакомому мужчине Анечка не собиралась, а влюбляться в него — тем более. В подобных договорных браках чувствам не место: и она собиралась меньше напоминать о себе, не вызывать раздражения и не перечить особо. Ведь мужчины, как известно, очень любят укрощать строптивых, а вот послушные их совсем не прельщают.
На это решение оказал огромное влияние Ян: во время их последнего разговора он рассказал, что старший Волков больше всего оценил именно её послушание. А значит, это имело какой-то особый смысл, в этом крылся ключ к тому, чтобы удержаться с Дэном как можно дольше.
Но после утренней сцены Анечка поняла: слухи об отвратительном характере Дэна не преувеличены ни на йоту. Она ожидала ворчливого грубияна, но не откровенного хама — и не знала, как с этим справиться. В семьях большинство обид происходят из-за любви. Если человек тебе безразличен, вряд ли он заденет твои чувства поздним приходом, невниманием или тем, что не ценит. Но вот прямые оскорбления не приятны никому — и это было очень, очень грустно.
«И замок этот такой большой! И ремонт еще, как назло»
Анечка подергала запертые двери, заглянула в замочные скважины и опознала кабинет, библиотеку и что-то очень темное. Поднялась на второй этаж — но и там всё оказалось закрыто, а пленка мешала что-либо разглядеть. Впрочем, вряд ли... Внезапно взгляд упал на перепачканные известкой ладони и запятнавшие лестницу белые следы, и Анечка спохватилась. Отыскала ведро и тряпку, принялась приводить дом в порядок. Подобная работа была ей привычна, так что заняла не больше часа — но в доме теперь витал хорошо уловимый аромат средства для мытья пола. Анечка специально добавила побольше, чтобы Дэн заметил её старания. Закончив с уборкой, она вернулась на кухню.
Приготовление обеда Анечка начала с ревизии холодильника. Что ж, она видела холостяцкий набор и похуже. Тут хотя бы кроме пива были какие-то фрукты и соусы, яйца и копченые колбаски. В морозилке — мясо, судя по дате на упаковке, еще съедобное. В углу кухни, в ящике для овощей — немного картофеля, лука и моркови. Вряд ли Дэн готовил себе сам, но он вполне мог нанять повара.
И, чтобы скрасить ожидание мужа, Анечка принялась стряпать сразу несколько блюд. А за таким спокойным, медитативным занятием и мысли потекли в нужном направлении, очистившись, наконец, от мешавших эмоций.
Дэн заявился часам к трём, не найдя, чем еще заняться в городе. Сам он не работал: хороший доход давали привилегированные, но не голосующие акции предприятия Волкова-старшего, которые тот в порыве отеческих чувств подарил сыну, и сеть средней руки баров, где основные вопросы решали назначенные управляющие. Дэну же оставалось эти деньги просаживать — но в последнее время практически ничего не приносило удовольствия.
– С возвращением, – дружелюбно поприветствовала его вышедшая в холл Анечка. Она успела надеть домашнее платье и причесаться, а в глазах не было и тени обиды. Дэн скривился.
– Чего тебе надо?
– Я сожалею, что не угодила тебе с завтраком. И поэтому постаралась приготовить вкусный обед.
Дэн окинул жену презрительным взглядом.
– Я даже пробовать не хочу эту отраву. Выбрось, – холодно кинул он.
– Как скажешь, – Анечка ни капли не смутилась, сомкнула пальцы в замок перед собой и, казалось, вот-вот поклонится, как настоящая прислуга. – Если ты озвучишь свои предпочтения, я с радостью буду им следовать.