-- Это немедленно, просто немедленно нужно поправить!

Распахнув сундук, он вынул оттуда то, что сперва показалось Анне человеческой головой. Она чуть не вскрикнула от ужаса, но через секунду сообразила, что эта довольно грубо раскрашенная болванка в черном парике. Молодой человек поставил болванку на столик и снял парик. Прическа была очень сложная, высокая, двухъярусная, со свисающими на шею, свитыми в спираль локонами, украшенная несколькими нитями жемчужных бус.

Блондин довольно ловко надавил Анне на шею так, что она чуть склонила голову и, подхватив ее рассыпающиеся волосы, начал быстро собирать их в один пучок. Анна сидела не дыша и не понимая, можно ли сказать, что ей неудобно, или нужно терпеть. Не рискнула заговорить и смирилась, понимая, что ее может выдать каждое слово.

Впрочем, долго он ее не мучил – волосы были плотно сбиты шпильками и сверху он ловко натянул шапочку парика. Закрепил его на волосах Анны крупными заколками так, что теперь эта тяжеленная конструкция могла бы оторваться только вместе с ее скальпом, аккуратно расположил свисающие локоны по обе стороны от ее шеи, чтобы завитые концы свисали на грудь, распрямился, встал в позу художника: скрестил руки на груди и вопросительно, сомневающимся взглядом окинул свое творение. Как-то очень вычурно взмахнул рукой, привлекая внимание дамы на стуле, и спросил:

-- Донна Эстендара, вы не находите, что здесь чего-то не хватает? Какого-то завершающего штриха?

Дама резко встала, поднялась по ступенькам и посмотрела на замершую Анну. Потом произнесла только одно слово:

-- Эгрет!*** – после чего молча вернулась на свое место. Молодой человек рассыпался в благодарностях и славословиях, превознося ее тонкий вкус и бесконечно повторяя:

-- Ну, конечно! Только и исключительно – эгрет! Идеальный и совершенный выбор!

Из своего сундука, чуть порывшись, он достал огромную длинную шкатулку, распахнул ее и сунул Анне под нос. Там, посверкивая всеми цветами радуги, лежали непонятные украшения. Как будто к брошке прикрепили длиннющую иглу или спицу, а сверху воткнули пучок перьев. Понимая, что ей предлагают выбор, Анна ткнула в ту блестяшку, где перья были самыми маленькими – просто небольшой султанчик. Лицо молодого человека исказилось, будто-то бы от ужаса и он трагически прошептал:

-- Донна Анна! О, донна Анна! Но у вас же траур!