Верите, я так обрадовалась, будто звезды в небе ярче засияли, что с облегчением выдохнула и прижала руки к груди: ну, слава богу. Счастье-то какое!

А сержант тут же огорошил следующей новостью: да, у шефа со здоровьем все в порядке, вот только он не помнит ничего. Совсем! Ни вас, ни меня, ни себя. И, конечно же, о киллере и подлом заговоре в «Сезаме» даже и не догадывается!

А вот это плохо!

«… И что же нам теперь делать, товарищ Лешенко?

— Как что? Спасать его, Дарья! Укрыть, пока к нему не вернется память. Доктор обнадежил, что это временно. Так что не переживайте, скоро все вспомнит голубчик!

— А как спасать?

— Очень просто. В больнице его оставлять нельзя — он с характером, сбежит. Уже сейчас заметно нервничает. А без памяти — пропадет! Он теперь по всем учетным записям ваш муж. Справка к выписке приложится, не беспокойтесь. Вот и забирайте его себе! Что здесь непонятного? В хозяйстве пригодится! Главное постарайтесь, чтобы он поверил в то, что теперь ваша вторая половина — это очень важно!

— К-как это приложится? Что значит «забирайте»? В каком хозяйстве, вы шутите?!

Но Лешенко отнюдь не шутил, и мне пришлось выкинуть из рукава «крапленые карты»:

— Во-первых, он меня терпеть не может! Во-вторых, я его тоже! А в-третьих… что я детям скажу?!

Стёпка и Сонечка уже наверняка топтались под дверью, прислушиваясь, что за гость к нам пришел, поэтому я захлопнула дверь плотнее.

— Вот насчет детей, гражданка Петушок, я бы на вашем месте переживать не стал, — с пониманием понизил голос Лешенко. — Дети, они, как правило, намного разумнее взрослых поступают. И справедливее! Да они вообще родителям первые помощники и лучшие агенты, поверьте моему опыту! Хотите я сам с вашими детьми поговорю? Объясню про цель конспирации?

— Нет! Лучше уж я сама!

— Ну и хорошо. Расскажите им все, как есть. Что помочь человеку надо, спрятать в семье. В вашем окружении Андрея точно никто искать не станет — не того он полета птица. Не пересекаются ваши миры…

— Ну, спасибо, сержант.

— Так я же это наоборот говорю, Дарья! Не чтобы обидеть! Не мешало бы Воронову перышки-то и пообщипать! Так что забирайте и перевоспитывайте! А мы с напарником дальше расследование продолжим. Постараемся обезвредить преступников! А телефончик мой все-таки запишите, на всякий случай. Но только на самый крайний! А то у меня служба, сами понимаете…

— Да. Понимаю… Стойте! — остановила я Лешенко, когда он уже повернул к лестнице. — Мы не подумали! У меня же нет никаких мужских вещей — совсем! Андрей Игоревич нас сразу раскусит! Знали бы вы, какой он внимательный… Педант до зубовного скрежета!

Сержант задумался и всерьез покусал губы. Почесал лоб под фуражкой.

— Хм… а вот это проблема, — согласился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍