Я послушно зажала гоблину ноздри и подышала.
— Отпустите!
Отпустила.
— Оторвитесь от него и попробуйте еще раз!
Я отстранилась, набрала в легкие воздух, и припала снова, но уже смелее.
— Крепче дышите!
Это как?
— Му-гу, — промычала в ответ.
— Эй, Петушок! Чем вы там занимаетесь? Я не просил его целовать! Вы забыли ему ноздри зажать!
Они дрогнули. Под моими губами губы Воронова вдруг дрогнули и потеплели. Отстранившись, я почувствовала на себе его дыхание и смахнула с глаз слезы. Вот теперь уже от радости поцеловала шефа в щеку.
— Он живой… Живой! Ура, товарищ сержант! — не думая о том, что делаю, бросилась Лешенко на шею. — Я его не убила! Видите, он живой!
Отпустив сержанта, вновь вернулась к Воронову.
— Нам срочно нужна скорая помощь! Андрей Игоревич, вы меня слышите? — спросила с надеждой, но он явно не слышал. — Его надо отвезти в больницу, и немедленно! А…
В этот момент где-то позади парковки на улице раздался уже знакомый кошачий визг, звук экстренного торможения, глухой удар столкнувшихся автомобилей, и сразу же за ним шелест битого стекла и громкий сигнал клаксона.
— Что это? — я испуганно обернулась на шум, вдруг вспомнив о Людоедочке и о таинственном водителе в темной машине, который отправился вслед за Вороновым. — Это они? — внезапно догадалась.
— Да, — негромко бросил Лешенко, тоже оглянувшись. — И сейчас мой напарник проводит операцию по выявлению и дезориентации преступников! Помогите же мне, Петушок, нам надо спешить, если не хотим, чтобы они его нашли!
— Ага!
Я не успела заметить, когда сержант достал пульт от машины у моего начальника, но черный внедорожник вдруг мигнул фарами, и задняя дверь широко распахнулась, словно приглашая нас к себе — вот это техника! Невысокий и кряжистый Лешенко, взвалив с моей помощью Воронова на плечо, оттащил его к автомобилю и затолкал внутрь на заднее сидение. Запихнув ноги, устало крякнул: «Уф, здоровяк!» и хлопнул дверью.
— Садитесь за руль! — скомандовал.