У него беглая, подвижная манера речи. На одном слове он визжит, как резанный, на другом затухает, как догоревшая спичка. Он довольно худощав, впалые его глаза окружены чёрными синяками. Руки трясутся, и порой он непроизвольно оскаливается.

Инуэй достал из-за спины шипастую дубину. Он дал по ногам отверженному, который возится со стрелой в своей спине. Отверженный упал, и тогда, как следует размахнувшись дубиной, Инуэй размозжил ему череп. После Инуэй подошёл к двум другим бездыханным телам отверженных и проделал ту же операцию.

Кетлан и Мартинэй наблюдали за этой расправой с ужасом. Я смотрел и думал о том, что Инуэй не только вспыльчив, но и жесток.

Закончив дело, Инуэй кожаным наручем стёр кровь со своего лица. Он глянул на эльфа с обрезанными ушами и в момент вспыхнул:

– Ты позор всех эльфов! Как отвратительно – менять своё тело, лишь бы подстроиться под господ!

Он схватил шипастую дубину в обе руки.

– Я всё вам скажу! Всё! Только спросите и я сразу всё расскажу! Что вам нужно? Главарь отверженных? Наше убежище? Только спросите и я расскажу! Но обещайте, что не тронете меня!

Инуэй замахнулся.

– Стой! Он может быть нам полезен! – произнёс я, остановив руку Инуэя. – Нам как минимум нужно понять, что за сговор у них со стражниками.

Инуэй скривил лицо и опустил дубину:

– Кетлан, Мартинэй! Берите оружие и несите его к нашим! Мы его допросим.

Братья скрутили покрывало с оружием и понесли его в храмовый квартал.

– Нужно найти место для допроса. Идеально будет, если найдётся пустая хижина. – сказал Инуэй, разрезая плащи отверженных на лоскуты.

Он остался сторожить отверженного, а я побрёл на поиски подходящего места. Долго искать не пришлось – я прошёл всего пару метров и наткнулся на пустующую хижину. С Инуэем мы затащили отверженного внутрь. Инуэй привязал его к стулу лоскутами от плащей.

– Как тебя звать-то? – спросил я у отверженного.

– А это имеет значение? Вы, дикари, даёте друг другу имена, хотя остаётесь животными. К чему вам знать имя человека?

– Хватит с меня этих глупых игр! – взбесился Инуэй и приставил к подбородку связанного эльфа кинжал. – Отвечай, а не то я отрежу тебе язык!

Я уже понял, что Инуэй обладает вспыльчивым нравом, и мягко отвёл его руку от подбородка связанного.

– Полегче. Давай я с ним поговорю. – произнёс я и повернулся к отверженному. – Так как нам тебя называть?

– А ты похоже не здешний. От тебя не несёт псиной. Кто ты? Неужели дикари ещё остались в лесах? – прищурившись, произнёс отверженный. – Называй меня Лаэртом. У меня чувство, будто мы сработаемся. Ты больше человек, чем грязный эльф.