Он так и сделал.

Стройные, высокие дома сменялись компактными невысокими павильонами, ряды автоматов чередовались деревьями, ухоженными цветочными клумбами. Город имел хорошо продуманный и удобный план.

Каждые пять лет здесь что-то серьезно менялось. Через десять лет город просто не узнать – все движется стремительно и быстро и не может не накладывать отпечаток на эмоции жителей. Об этом тоже позаботились городские власти. Ничего лишнего, что могло привести человека к нервным срывам, депрессии – каждый человек дорог тем, что он может принести обществу огромную пользу, если его душевный подъем находится на самом пике. Именно поэтому все жили не просто хорошо, а очень хорошо.

Илья долго размышлял о том, плохо это или хорошо. Однако так и не смог ответить на свой вопрос – может ли человек добровольно жить также хорошо, если к этому его не обязывает накал страстей общества, управляемого капиталом.

Когда мир изменится и станет более искренним?

Илья побродив по сверкающим улицам, где не было ни соринки, вернулся обратно к берегу – только это уже было другое озеро. Мало ли что, конспирация никогда не бывает лишней.

Мужчина-связной прибыл с опозданием на час. Так было заранее предусмотрено – хвоста за ним не было. Илья остался доволен – теперь рация уже не представляла опасности.

К себе он отправился пешком, несмотря на большое, просто огромное расстояние. Капсула так и осталась возле озера – позже ею воспользуются – теперь она свободна и разблокирована. Если бы он не подал сигнал на управляющую систему капсулы, она бы продолжала находиться на том же месте – никому бы и в голову не пришла мысль угнать ее. Зачем рисковать, ведь системы защиты позволяли сразу определить кто это сделал. Разобрать капсулу на запчасти не имело никакого смысла – все детали были одноразовыми и в то же время сверхнадежными – кому они нужны? К тому же их было не так много и подходили они только к одной единственной модели. Мелкий ремонт и профилактика производились только в специальных центрах. Никакой самодеятельности. Если происходило что-то серьезное, то капсулу сразу утилизировали в специальном центре. Дешевле и логичнее было приобрести новую, более современную модель, чем тратить уйму сил на недолговечный ремонт.

Илья шел по улице, не торопясь.

Впереди целых два выходных дня. Спешить не куда.

Он любил ходить пешком, размышлять о своем, лениво разглядывая красоту, созданную руками людей не без помощи автоматов.

Люди давно перестали делится на местных и неместных. Все смешались, язык остался один на всю планету – универсальный, как наиболее совершенный, гибкий и выразительный. К этому шли долго, мучительно, но все же признали необходимость одного, но очень удобного языка. Так было проще.

Теперь нет армии переводчиков, словарей…

Жизнь нужно оптимизировать всесторонне. Только так можно двигаться вперед с заметной скоростью.

К тому же осталась одна единственная валюта – исчезли бесконечные обменные пункты.

Стемнело.

Правда не настолько, чтобы достать фонарь из кармана.

На улицах было достаточно светло – светильники и огни рекламных плакатов, стендов и объемных фигур поливали разноцветным светом так щедро, что можно было читать газету, не напрягая зрение.

Темнота его не пугала. Наоборот, даже так было интереснее – больше красивых и необычных сочетаний красок и форм, пляшущих, бегущих, взрывающихся огней.

Илья не стал собирать по пути рекламные материалы: визитки, журналы, диски – к концу пути его груз мог бы достичь килограммов десять. Зачем таскать лишнюю тяжесть, ведь он редко что-то покупал – проблема выбора перед для него обычно сводилась к двум – трем основным вариантам. Одежда была настолько прочной и износостойкой, что ее хватало как минимум лет на пять.