— Ну? — Ника облокотилась о крышу машины.

— Что, дорогая?

— Теперь скажешь? Не бойся, я не передумаю!

— А надо?

— Очень.

— Хорошо, я удовлетворю твоё любопытство. Этот молодой человек, — Великий Второй указал рукой на едва держащегося на ногах Славку. — Моё оружие против предателя Ермака.

— Кто?! — Ника прыснула, прикрыв рот ладошкой. — Вот он?!

— Да, — совершенно серьёзным тоном подтвердил Егор Петрович.

— Но, па… Как?! Чем он может тебе помочь?

— Он уже мне помог. Остались лишь формальности. Мне надо только получить согласие этого юноши на сотрудничество.

— Согласие?! Получить согласие у крепса? Это анекдот такой, да? Ты разыгрываешь меня?

Егор Петрович снисходительно посмотрел на дочь.

— В некотором смысле я уже тебя разыграл. Довольно недорого купил у тебя настоящее сокровище. Но! Чур, не переигрывать! Ты обещала!

— Пап, у меня с чувством юмора сейчас… Меня тут чуть не убили, забыл? А ты мне голову морочишь! Объясни толком, что происходит?

— Можно твой руфон на минуточку?

Егор Петрович протянул свою ухоженную руку. Ника хмыкнула, достала из нагрудного чехла телефон и передала отцу. Тот несколько раз быстро провёл пальцем по экрану и вдруг из динамика раздались так хорошо знакомые Славке аккорды.

— Я так и думал, что она у тебя в шорт-листе, — он покачал телефоном перед озадаченным лицом дочери.

— И? Что это значит?

— Эту песню, искорка, написал не твой разлюбимый Ермак, как все думают, а твой, точнее, теперь уже мой крепс. И это не шутка, не анекдот, а вполне доказанный факт. Доказанный моими юристами.

Теперь Вероника Егоровна стояла точно с таким же потрясённым выражением лица, как и Славка.