– Похоже на то? Это так и есть! Ты сама сказала, что для них важно сохранить тайну и не пойти в тюрьму за садизм! Они не оставят живых свидетелей!

– Это очень странно, – опять послышался голос Али. Ленка набросилась на неё:

– Что для тебя странно?

– То, что мы, кажется, не особо боимся смерти. Мы не катаемся по полу, не ломаем ногти об дверь, не воем от ужаса. Я сижу, ты сидишь и куришь, Малявка нам объясняет, что Чингисхан зовёт нас в свою могилу, хоть мы не знаем о том, где она находится. Неужели гриб-мировик, который мы вряд ли ели, внушил нам это предсмертное миролюбие ко всему, включая и саму смерть? Или он его разбудил?

– Наверное, разбудил, – задумчиво почесала Ленка ноготком нос, – Россия – это берлога, в которой спит огромный медведь. А гриб-мировик – это гриб-будильник. Когда его подносят медведю к носу, он просыпается и звереет от миролюбия.

– Ты себя конкретно ассоциируешь с этим страшным медведем? – спросила Аля, – ты его часть?

– Да, я его пасть.

– Не много ли ты на себя берёшь, лётчица ты наша?

– Не более чем вот столько, – сбила Троянская ноготком с сигареты пепел, – я – реалист, а не символист.

Стояла уже глубокая ночь. В окошко светил, выплыв из-за облака, месяц. Гриф над Малявкой опять блестел, из темноты вылепились туманные очертания двух поэток, сидевших на расстоянии вытянутой руки одна от другой. На белом полу появились тени. И Ариане почудилось, что она – самая малюсенькая из трёх и больше всех трусит. Наверное, так казалось ей потому, что две её собеседницы то курили, то раздражённо постукивали ногтями по тренажёрам, а она мало им выдавала своё присутствие. И сказала тогда Малявка:

– Кстати, о миролюбии. Существует поверье, что если вскрыть могилу завоевателя, погубившего больше чем девятьсот девяносто девять тысяч людей, то через три дня начнётся война, какой ещё не было!

– Подтверждалось это хоть раз? – зевая, спросила Ленка.

– Да, один раз. Михаил Герасимов вскрыл гробницу Тимура. Это произошло 18 июня 1941 года.

Алька и Ленка крепко задумались.

– А Тимур – это Тамерлан? – уточнила первая, раздавив каблуком окурок.

– Да. Темирлен.

– Он что, погубил так много народу?

– Он воздвигал огромные пирамиды из черепов. Не менее миллиона людей он погубил точно.

– А Чингисхан?

– Полагаю, больше. Он ведь вначале завоевал Китай.