Остальные продолжали шагать к подсобке, а я развернул костомеха к сотнику.
— А ну извинись!
— Че… Чего? — поперхнулся Креппер.
— Проси прощения, тварь! На колени!
— Че-е-е-го?..
— Быстро, я сказал! Убью!
— Ты-ы-ы? У-у-бье-е-е-е-ешь???..
Креппер пялился на меня, постепенно приходя в состояние бешенства. Он не испугался — видно, и в мыслях не держал, что я осмелюсь его хотя бы тронуть, не то что убить.
— А ну вылезай из скелета! — заорал он. — Сейчас сам будешь умолять о прощении! Предварительно у меня отсосав!
Ребята остановили костомехов и с изумлением уставились на нас. На лицах Друвайера и Хеджая изумление вскоре сменилось злорадством.
— Вылезай из скелета! — повторно проорал сотник, игнорируя собственное указание соблюдать тишину. — Вылезай! — взревел он, и увидев, что я подчиняться не собираюсь, задрал голову и плюнул в меня, целясь в лицо.
Не попал — плевок угодил на вставленный в крепления передо мной щит, но это было последней каплей. Размахнувшись вилами, я воткнул их Крепперу в пузо, вложив в удар всю чудовищную силу костомеха. Зубья пробили доспехи сотника как тряпки и на полметра высунулись из его спины.
Подумаешь, урон! Не убил же. А так хотел, так хотел! Ну ничего: значит, самое лучшее у нас еще впереди.
Глава 14
Мучительно кряхтя, Креппер ухватился за пронзившие его выгнутые штыри и попытался снять себя с них. Достойная уважения попытка! Я поставил вилы вертикально и стукнул черенком в пол, насадив сотника поглубже. Тогда он потянулся к мечу чтобы перерубить черенок. Я перехватил его кисть свободной лапой костомеха и хладнокровно ее сломал. Сразу следом раздавил локтевой сустав. А затем и на другой руке тоже. Вот попробуй теперь слезть! Нет, дорогой, висеть тебе на этих зубьях столько, сколько я захочу. А я буду хотеть до тех пор, пока позволит обстановка. Ты у меня за все ответишь!..
Только что на мне висело покушение на убийство командира — теперь оно же с отягчающими обстоятельствами. Я не собирался гадать, что полагается за такое преступление по оргойскому уголовному кодексу — четвертование, колесование или погребение заживо. Путей назад нет, следует бежать из Каритека сейчас. Ворота форта открыты, от них до городской стены тянется прямая и сравнительно короткая улица. Навозные ворота тоже открыты. Правда, на обоих воротах стража, а у выхода из конюшен стоит вся моя децима. В распоряжении ребят некрокиборги не хуже моего, и на вилах у них не болтается лишний груз. Попытаются они меня остановить? Меченый точно не захочет. Остальные — как знать. Хеджай с Друвайером наверняка попробуют. Скрутить бунтовщика и сдать его властям — это великолепный шанс выслужиться!
Давайте, пробуйте. Быть может, у вас даже получится. Хотя я со своей стороны сделаю все, чтоб не получилось.
Мой костомех зашагал к выходу в подсобку с хрипящим Креппером на вилах. В подсобке только мелкая прислуга, она безоружна. Правда, где-то там же ошивается маг, следящий за накачкой некрокиборгов волшебством. Только его и следует опасаться, но он низкоуровневый. Кто-то вроде заправщика на бензоколонке — не больше. Магию использует не свою.
Я быстро приближался к бывшим сослуживцам. Конечно, бывшим, — я больше не на службе. Теперь я сам по себе, как раньше, в своем мире. И будь я проклят — насколько же это прекрасно! Не смотря ни на что — прекрасно! Вот уж точно сказано: лучше прожить день свободным, чем сорок лет рабом. Не трогайте меня, по-хорошему прошу — не трогайте. Не надо портить мне мой день.