— А как бы не те браконьеры, которых мы ловили четыре дня назад, — предположил другой голос, отвечая первому.

— Вперед, ребята! — скомандовал третий. — По пять золотых за голову дам! А живьем возьмете — заплачу по десять!

Так уверенно открывать охоту на людей в непосредственной близости от замка мог только его владелец. Какой дьявол его принес именно на этот проселок? Естественно, с ним личная свита — хорошо если не вся дружина. Вступить бы в переговоры и объяснить, что я не браконьер, что голова у меня всего одна, и что получить за нее пять золотых окажется для желающих слишком хлопотно, а десять — невозможно, поскольку я живым не дамся. Только кто меня слушать станет? Дико пожалев, что отступил и потерял время, я рванулся вперед, выскочил на проселок и вломился в заросли на противоположной стороне.

— А ну, стой! — заорали мне вслед.

Ага, сейчас, окаменел на месте…

Выбирать дорогу поудобнее я не мог себе позволить и пустил костомеха напрямую. Разглядели всадники меня или не разглядели, я не знал. Но они свернули с проселка и с криками рассыпались по лесу сзади и слева. Значит, в любом случае попытаются загнать, а когда загонят… Нет, конечно, попадаться нельзя. Даже избавься я от Креппера, один только костомех породит множество вопросов. А брошу и его — не меньше вопросов вызову сам по себе. Кто? Откуда? Что делаешь во владениях барона такого-то? Ах, рекрут? А почему не в городе?

Что делать? Спрятаться не смогу, поскольку понятия не имею, где прятаться, а загонщики тут наверняка каждое дупло и каждую нору знают, и все их проверят. Вступить в бой и победить тоже не смогу — преследователей, судя по звукам, слишком много. И убежать не смогу, поскольку осинник этот рано или поздно кончится, а на открытом месте всадники получат перед костомехом преимущество. Да они и сейчас имеют преимущество: лошадям в лесу двигаться все же проще, чем некрокиборгу.

Тогда какую тактику выбрать?

А никакую.

Буду действовать как получится. Где-то убегать, где-то драться. Вот сейчас лучше убегать; а на выходе из осинника остановлюсь и постараюсь поуменьшить число противников.

Ориентируясь на треск ломаемых костомехом ветвей и кустов, всадники вышли точно мне в тыл. Уже догоняют? Да, догоняют. Весело, с радостным гиканьем… Хорошо, как раз кстати.

Заросли впереди начали редеть. На первой же достаточно большой прогалине я развернул костомеха, достал свободной лапой меч Креппера из ножен у него на поясе, а его самого стряхнул с вил. Сотник грохнулся на землю, попытался сесть, но получил черенком по башке и потерял сознание.

— Полежи тут пока! — строго приказал я. — Мне надо кой с кем разобраться.

Всадники показались в просветах меж деревьев. Сколько их всего? Шесть, семь… Восемь. Барон выделялся меж них наилучшими доспехами и плюмажем на шлеме. Я выждал, пока мне перестали мешать целиться ветви и стволы, и одну за другой выпустил пять стрел, целясь не в воинов, а в морды их коней. Три лошади из пяти встали на дыбы и сбросили всадников. Шестую стрелу я послал в открытое забрало баронского шлема, чтоб его хозяин в следующий раз помнил о технике безопасности. Браконьеры — они разные бывают. Не только ведь селяне пошустрее. А не браконьеры — так вообще!.. И у многих нет никакого почтения к дворянским титулам.

Преследователи слегка запаниковали. Не разобрав, отчего сразу трое из них вылетели из седел, они подумали, что им устроили засаду в зарослях и нападающих много. Барон изрыгал невнятные проклятия: стрела попала ему в рот, повыбивав зубы. Так тебе и надо: не будешь отдавать дурацкие команды и обещать награды за меня в моем присутствии. Ехал бы своей дорогой, или даже ловил браконьеров, но где-то подальше от злых рекрутов, только что дезертировавших из Народного ополчения.

Сориентировавшись, два всадника погнали коней на прогалину. Оставив лук, я взялся за рычаги ручного управления. Полуторный меч в лапе костомеха казался кухонным ножиком. Вот и отлично — это помешает врагам должным образом оценить его опасность. Визуальный обман — коварная штука.

Воины хотели оказаться на прогалине одновременно, однако все равно один выехал на нее первым. Я шагнул в его сторону и наотмашь ударил лошадь вилами по голове. Хрустнули кости, животное коротко игогокнуло и начало неловко перебирать копытами вбок, с явным намерением упасть и помереть. Всадник зашатался, поймал вилы под ребра, был извлечен из седла и добит ударом о землю. После чего я размахнулся вилами — закованный в железо труп полетел в барона и свалил его вместе с конем.

Второй воин меж тем оказался рядом со мной — только и оставалось, что без затей рубануть его сверху. Тут-то я и оценил в полной мере возможности меча сотника: он легко разрубил голову в шлеме, тело в доспехах, седло под ним и конский хребет. Конечно, удар нанес не я, и даже не Креппер, а костомех, но все равно впечатлило. И баронскую свиту впечатлит, когда она увидит результаты. И самого барона.

Выдернув оружие из подыхающей лошади, я осмотрелся. На прогалину больше никто не сунулся. Преследователи не ожидали такого отпора: они повернули коней и скрылись за деревьями. Ну, это временно. Сейчас будет новая атака, более грамотная, с использованием стрел. Ее я не выдержу. Пора снова удирать.

Вернувшись к начинающему приходить в себя сотнику, я повторно насадил его на вилы, просунув зубья в уже имевшиеся дырки.