— Сделай милость. Иного выхода у Ставки нет, ты это отлично понимаешь.

— Я не критикую, нет, Константин Константинович… Но, насколько я разбираюсь в стратегии, директива предлагает… боюсь, не самое лучшее решение.

— Фронтальный удар?..

— Так выходит. Приказывают не бить немца наповал, а… а выпихивать его на таком широком фронте к берегу моря… Так дело не пойдет, нет. Я не пророк, но… Понятно, что цель выбрана точно, а вот средство — не гениальное, нет. После белорусских операций, после опыта боев в Польше… Нет, так дело не пойдет. Сорок пять дивизий нашего фронта можно использовать толковее, Константин Константинович…

— Все это присказка. А сказка — в вопросе: как именно толковее?

— Не знаю ответа.

— Выход, кажется, только один… Да, пожалуй… иного выхода не найдем… Начнем операцию по директиве. А я предложу Ставке кое-какие соображения. Во-первых, надо ограничить пространственный размах операции…

— Согласен, Константин Константинович! Целиком согласен! Пусть Жуков нам поможет, ему Ставка сил пощедрее, чем нам, дала!

— Жукова ты не напрасно вспомнил, хитрец…

— Я хитрец?!

— Ну, ну, шучу. — Рокоссовский чуть сдвинул папаху на затылок. — Пространство операции ограничить не для того, чтобы свою ношу облегчить, Сергей… Второй Белорусский за спину соседей не прятался и не будет прятаться. Дело в ином…

— Не улавливаю.

— Суть проста. Соберем ударную группировку — и в стык обеих армий немцев, только в стык.

— То есть…

— Отсечем Вторую армию и загоним ее, сволочь, в море, возьмем Данциг!

— Константин Константинович! Это же… ведь это же… — Никишов засмеялся.

— Я рад, что у нас с тобой мысли сходятся… в основном, — чуть лукаво прищурился правый глаз маршала.

— Вот именно, в основном, — сказал Никишов.

— Ладно, не скромничай. Если б командарм-девятнадцать так… сходился со мной в основном… Не дает мне спокойно спать эта Девятнадцатая армия. Ну, не о ней сейчас речь… О Жукове ты верно сказал, Сергей… в принципе. Однако…

— Без помощи Жукова…