— Возле параши, — подсказал Колокольчиков. — Только я не пойму, с чего это ты в тюрьму засобиралась?

— А куда? — опешила Катя. — Вызов, что ли, из Голливуда пришел? Так тогда здесь бы Спилберг стоял, а не ты...

— Куда, куда, — ворчливо передразнил Колокольчиков. — Цветы возьми, террористка. Что я с ними стою, как отвергнутый любовник? Домой поедем.

Катя машинально взяла букет и коробку.

— Как — домой? — спросила она. — К кому домой?

— К тебе домой. На машине, — буркнул Колокольчиков.

Он наклонился и вытащил из-под скамейки спортивную сумку. — Вещички твои я прихватил. Поехали.

Кате захотелось ущипнуть себя за руку, но она не стала этого делать, а молча и послушно двинулась за широко шагавшим Колокольчиковым.

У подъезда их, как и мечталось Кате, дожидалось такси. Колокольчиков галантно усадил ее на заднее сиденье, подал ей букет и поставил рядом с ней сумку. Сам он устроился рядом с водителем.

— Старый Арбат, — коротко скомандовал он, и машина тронулась.

— Послушай, старлей, — взмолилась Катя, — объясни, наконец, что все это значит.

— Перестань называть меня старлеем, — сказал Колокольчиков. Он не обернулся, но по движению его щеки Катя догадалась, что он поморщился. — Во-первых, я давно капитан, а во-вторых, ты мне не подчиненная и не подследственная.

Катя покосилась на водителя. Затылок у того был совершенно каменный — всем своим видом этот ас шоссейных дорог выражал полную индифферентность, но Катя могла дать голову на отсечение, что будь его уши устроены так же, как, скажем, у собаки, они непременно стояли бы торчком и поворачивались на их с Колокольчиковым голоса, как локаторы.

— А мне нравится называть тебя по званию, — сказала Катя, в то же время осторожно ощупывая матерчатый бок сумки — своей сумки! — чтобы определить, что там есть и чего, наоборот, нет. Это ей никак не удавалось, и она начала потихоньку расстегивать молнию, стараясь заглушить тихое звяканье металлических зубчиков непринужденной болтовней. — Капитан — это звучит гордо, а вот фамилия у тебя, извини, смешная. Я думала, таких и не бывает. Думала, это Гайдар специально выдумал... для «Тимура и его команды».

Колокольчиков рассмеялся.

— По-моему, так оно и есть, — сказал он. — Мне ведь фамилию в детдоме дали. Так что вполне может быть, что однофамильцев у меня нету.

Катя подумала, что водитель может умереть от любопытства прямо за рулем, но не стала называть капитана по фамилии — она решила рискнуть. Замок сумки наконец разошелся на достаточную длину, и Катина рука змейкой скользнула внутрь, осторожно ощупывая содержимое. Ее пальцы легко пробежались по срезу толстой денежной пачки, дотронулись до второй и неожиданно прикоснулись к холодному металлу — пистолет был на месте. Катя окаменела. Они что же, даже не заглядывали в сумку?!

— Обалдеть можно, — сказала она вполне искренне, хотя имела в виду совсем не то, что в данный момент являлось предметом разговора. — Слушай, куда мы все-таки едем?

— Я же сказал — к тебе домой, — ответил Колокольчиков. — Надеюсь, ты не прогонишь меня, если я предложу тебе распить бутылочку шампанского в благодарность за то, что я остался жив.

— Ты станешь пить шампанское с женщиной, у которой такая физиономия? — спросила Катя.