– Тихонов! Ти-хо-нов Олег Владимирович! – Я был готов на все, на любые показания, раскаяния, лишь бы он забрал все, что тут разложил, и мы покинули кошмарную комнату.

Лицо его как-то странно изменилось. Он взял небольшую паузу и выключил запись. Затем снова потянулся к гвоздям и молотку.

– Пожалуйста, не нужно, умоляю, я сказал все как есть. Позвоните инженеру, заместителю тюрьмы, они все в курсе, кто я такой, пожалуйста, умоляю вас. – От моего самоуважения и гордости не осталось и следа. Меньше всего на свете я хотел получить гвоздь куда-нибудь в колено или глаз.

Поэтому бросился охраннику в ноги и, склонив голову к полу, зарыдал.

Он оттолкнул меня ногой, и я снова забился в угол, не в силах сдержать свою истерику.

Но охранник не спешил с пытками, вместо этого он распихал все инструменты обратно по карманам.

– Встать! Встать, я сказал!

Я молча повиновался.

– Что ты здесь делаешь? – продолжал он.

– Я же сказал, все вам объяснил, я – сварщик, меня пригласили варить решетки для камер.

«Кажется, не важно, говорю я правду или вру, мне все равно суждено страдать».

– Сука! – выругался он вдруг в полный голос и вскочил с табурета. – Я спрашиваю, что ты делаешь в моем крыле? Какого хрена без сопровождающего трешься возле заключенных? – Первый раз за все время, проведенное в этой тюрьме, я видел взбешенного охранника, который кричал и матерился, от этого у меня глаза на лоб полезли.

– Я, я… – язык не поворачивался сказать о побеге.

– Что я? Что я? Ты либо мне прямо сейчас все расскажешь, либо я сниму с тебя наручники и прибью ладони друг к другу!

Нос жгло от слез, а зубы уже почти сточили друг друга в порошок.

«В любом случае мне конец, наверное, нет смысла молчать».

Собравшись с духом, я рассказал: про побег, про убийство охранника. Не рассказал лишь про поиски своего давно почившего родственника, этот момент решил все-таки придержать.

На протяжении моего рассказа охранник медленно ходил взад-вперед по комнате, внимательно слушая все, что я говорю. Когда я закончил, он подошел ко мне и, взглянув прямо в глаза, схватил меня за челюсть, потом повертел туда-сюда, рассматривая мое лицо со всех сторон, словно собачью морду.

Затем он задал мне очень странный вопрос уже более спокойным голосом:

– Сколько тебе лет?