В моем горле образовался комок.
– Он будет жить. И когда-нибудь снова найдет меня. В одной из своих жизней, которые Седрик на этот раз сможет прожить по-настоящему. Ведь без проклятия мы тоже будем родственными душами?
– Я не могу тебе этого обещать, но для Седрика это единственный шанс. Я знаю, от тебя требуется слишком много. – Она погладила меня по щеке. – Но другого пути нет.
– Положи руку на грудь Седрика и крепко сожми его якорь, – подсказал Рафик. – И пусть он ведет тебя.
Воздух вокруг нас начал мерцать, а потом я увидела нить, которая возвращала нас в прошлое, яркую и ясную. Я чувствовала биение сердца Седрика под его холодной кожей, не отрывая взгляда от путеводной нити. Я не потеряю его.
Глава 11
Я приземлилась на краю деревенской площади среди покосившихся хижин. Была середина ночи, но призрачный пейзаж освещался пламенем бесчисленных факелов. Жители деревни истошно вопили, окружив костер плотным кольцом. На огромной куче хвороста громоздился кол, к которому была привязана девушка.
Глаза – зеркало души. Этот урок я выучила одним из первых. Но даже если бы я прогуляла его, я все равно догадалась бы, кто эта девушка. Потому что глаза, в которые я смотрела, были моими собственными. Я чувствовала, как моя младшая душа, обреченная на смерть, нащупывает меня, и не могла понять, почему не слилась с ее телом.
Ной приблизился к куче дров, поднеся факел к сухому дереву. Огонь вспыхнул мгновенно. Рафик и Фокс оказались рядом, когда я все еще пыталась понять, что происходит.
– Он был проклят, потому что Селина обвинила его в моей смерти? Вы знали об этом?
– Седрик взял с нас клятву, что мы ничего не скажем тебе, – пояснил Рафик. Я заглянула в собственные глаза – огонь уже хватал подол моего платья. – Ему было стыдно.
Тело Рафика напряглось, словно натянутая тетива лука.
– Где сейчас Седрик?
– Он лежит у самого костра. В отличие от тебя он слился со своим прежним «я».
– И как мы теперь сможем разрушить проклятие? – спросила я. – Я уже в огне. Где Селина? – В моем голосе явно слышалась паника. – Ведь я должна предотвратить свою смерть, так? Но почему моя душа не была тогда уничтожена? Ничего не понимаю.
Рафик стоял, сосредоточенно глядя на костер, а потом повернулся ко мне.