— Я не для отдыха сделал перерыв.

— А для чего?

Гек поймал ее взгляд.

— Ольга, — почти ласково заговорил он, — ведь вы хотите мне что-то рассказать… Выкладывайте.

Девушка несколько раз нервно поправила волосы.

— В тот день, когда погиб Шацкий, — наконец, произнесла она, — я много работала и очень устала. Хотела пораньше закончить. Когда по моим подсчетам Шацкий должен был уже улететь, я вышла из лаборатории и на лестнице, сквозь перила, увидела Риту. Она спускалась со второго этажа в нижний холл. Это было минут за десять до того, как Борг вызвал нас туда и мы увидели труп.

Ольга замолчала и замерла в своем кресле, как резная статуэтка.

— Она вас заметила?

— Нет.

— И вы затем прошли к себе в номер?

— Да.

— Не обратили внимания, у Риты на шее или в руках не было фонатора?

— Нет, не обратила.

— Почему же вы не рассказали мне все раньше?

— Не знаю, я и сейчас не уверена, что правильно поступила… Пожалуйста, давайте закончим опыты завтра утром, — вдруг попросила она. — Я бы очень хотела уйти к себе.

— Конечно, — кивнул Гек, — спокойной ночи.

Значит, Рита спускалась в нижний холл, когда Шацкий готовился покинуть станцию, то есть была последней, кто видел его живым… Или первой, кто видел его мертвым?

Да, любопытный поворот.

Под этим углом зрения иначе видится и утренняя история с тревогой. Разумеется, он сразу взял в расчет, что Рита могла все это сама инсценировать. Включить сирену прямо с пульта, подождав немного, выключить, и тут же скатиться вниз. Ей от своих дверей до площадки второго этажа хватало четырех-пяти секунд. Если, к тому же, дело сопровождалось громким криком, кто в суматохе разберет, когда именно начался и прекратился сигнал тревоги. А тень при этом будет брошена на каждого сотрудника кроме нее.

И механизм убийства Шацкого с ее участием получает полное объяснение. Она единственная имела возможность снять защитное поле, спуститься вниз, включить фонатор-невидимку, не боясь вызвать тревогу, и спокойно дожидаться жертву. А потом сыпануть порошок стерона в стакан… Невидимка…