Я осушила бутылку. Алекс даже не знал, что мы с Коннором встречались; мне хотелось объяснить ему.

– Слушай, Коннор… – Но внезапно голос пропал, будто не желая подчиняться мне и произносить эти слова.

– Не волнуйся сейчас ни о чем, давай просто вернемся ко всем.

По дороге в Метфорд я приняла решение, что наши с Коннором отношения ничего не значили. И не меняли. Внезапно рассказывать всем об этом – все равно что жаловаться для привлечения внимания. Не буду же я делать из этого трагедию с собой в главной роли. Даже Коннор заслуживал лучшего.

В Метфорде нам велели идти в библиотеку, где Софи тут же дала нам обоим большие кружки.

– В кафетерии сделали чай. Только мне кажется, они насыпали туда килограмм сахара – вроде как горячие и сладкие напитки полезны в таких ситуациях. Еще есть печенье. – Она наклонилась, чтобы наполнить кружку Кендры.

В каких «таких ситуациях»? Я прихлебнула чай и поморщилась – он обжигал язык раскаленным железом.

– Как Мириам? – спросил Алекс.

– Таша отвела ее наверх.

– Боги, что могло заставить его спрыгнуть? – подал голос Джамал. Все его движения были дерганными: он продолжал то засовывать, то высовывать руки из карманов и качать ногами туда-сюда. – Если хочешь покончить жизнь самоубийством – пожалуйста! Только вот зачем под поезд-то бросаться?

– Ты же не знаешь, что там случилось, – ответила ему Жасмин. – Может, он просто упал. Несчастный случай.

– Или кто-то толкнул его.

Все повернулись к Кендре, свернувшейся в клубок в углу дивана. Ее губы были плотно сжаты.

– Что ты ему сказала? – спросила она, обращаясь ко мне.

– Ты о чем? – Я почувствовала, как мои руки начинают трястись.

– Вы поссорились на станции.

– Да не ссорились мы, – соврала я.

– Я вас слышала. И Джамал тоже.

Джамал дернулся, шокированный, что его втянули в эти разборки.

– Я ничего особо не слышал.