– Клементина – моя жена! Я ее господин! Ваше величество уже воспользовались своим правом первой ночи, на большее королевская власть не распространяется.

Кайден перевел взор на Абнара, стоявшего неподалеку. Охотник молча слушал разговор и, поймав взгляд друга, едва заметно кивнул головой.

– Всего хорошего, граф, вас проводят! – объявил король, показывая тем самым, что продолжать беседу больше не желает.

– Я буду жаловаться! Совет не допустит подобного бесчинства, – прошипел граф и, кипя от негодования, покинул кабинет.

Тяжелая, украшенная узорами из перламутровой эмали дверь с грохотом захлопнулась, а Кайден вновь повернулся к Абнару.

– Что ты об этом думаешь?

– Он прав.

– Я и сам это знаю, – буркнул король. – Я имел в виду другое.

– Д’Аберон явно что-то скрывает.

– Мне тоже так показалось. Организуй слежку, я хочу знать каждый его шаг.

– Как скажешь, но долго ты девчонку во дворце все равно держать не сможешь. Совет будет недоволен, да и знать тоже навряд ли поддержит решение повелителя отобрать жену у подданного. И то, что женщина оказалась лаэлин, уже ничего не изменит. По закону она действительно принадлежит супругу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Всегда можно расторгнуть брак.

– Да, но тогда скандал все равно неизбежен и рано или поздно дойдет до ушей сира Джорока. Дипломаты добивались союза наших народов не одну сотню лет. Неужели ради лаэлин ты хочешь разбить этот хрупкий мост возродившейся дружбы между тысячелетними врагами.

Кайдена накрыла волна гнева. Он знал, что Абнар абсолютно прав, но в то же время не горел желанием подчиняться правилам. К тому же король не привык чувствовать себя дураком, а сейчас складывалось отчетливое ощущение, что его пытаются обмануть.

– Что же делать?

– У тебя нет выбора. Верни девчонку законному мужу.

***

– Приятная сегодня погода, – принцесса взяла изящными пальчиками маленькую чашечку и сделала аккуратный глоток горячего напитка. К лежащей на блюдце сдобной корзинке с ягодами она даже не притронулась.

– Угу, – пробормотала я, откровенно любуясь девушкой. Большие миндалевидные глаза сияли бездной непроглядной темноты, затягивая в свои омуты. Она была невероятно красива, и чем дольше я находилась рядом с ней, тем больше попадала под особое очарование. Правда, губы принцессы излишне пухлые, но это ее не портило, наоборот, придавало индивидуальности. Я никогда не считала себя особо талантливым художником, а жанр портрета давался в универе особенно трудно, но ради такой модели я бы рискнула вновь взять в руки карандаш и написать ее лицо на бумаге. По крайней мере попыталась бы, а ведь кто-то уже это сделал. Мне нужно непременно все выяснить, а главное, добраться до портрета. Невероятное чувство эйфории и предвкушения от перспективы скорого возвращения домой захватило, поднимая настроение до небес.

– Обожаю эту гостиную, комната – истинная жемчужина дворца, – делилась со мной королевская невеста. – А вы как считаете?