Я, если честно, уже не помню точно, как должна выглядеть такая обстановка. Меня забрали из дома вскоре после того злополучного теста. Я тогда только готовилась к школе, но так никогда в неё и не пошла. Сейчас я бы уже почти её закончила.

Однажды я сказала профессору об этом. «Твои социальные способности уступают интеллектуальным, и ты знаешь это», — ответил он. — «Растрачиваясь на попытки приспособиться, твой талант быстро бы угас. Лучше скажи, как продвигается расшифровка папируса, который тебе принесли утром?»

После того, как учёные мужи прослышали о маленькой интеллектуалке, я прошла ещё один тест, уже написанный специально для меня (видимо, они тешили моё самолюбие, а тест был стандартным). Они сначала расстроились, когда я не смогла ни извлечь корень из десятизначного числа, ни вообразить многомерную фигуру, но когда поняли, что я моментально запоминаю слова и с лёту разгадываю ребусы и головоломки…

Как мама согласилась отдать меня им? Они ей, конечно, наговорили про моё сахарное будущее. А чтобы она быстрее поверила, материально её поощрили за удачное воспитание великой меня.

Почему она меня не ищет?

Предполагаю вероятность пятьдесят на пятьдесят, что я когда-то был человеком. Нет, шестьдесят на сорок! Стоп. Кто такой человек? Откуда во мне это знание?

Его принёс Некто из Пустоты, больше некому. Искренне надеюсь, что он вернётся и поможет мне познать себя.

Некто мог нести в себе и другие знания. Так, попытаемся проанализировать. Процесс пошёл…

Пища. Сон. Рецепторная реакция на боль. Возможно, Некто имеет зачатки психики и способность взаимодействовать с себе подобными…

Некто — простейший организм?

Медичка, вся в белом, включая чулки и туфли, протирает мне кожу спиртом и вонзает шприц.

— Что за лекарство? — спрашиваю я вяло. Плевать, что она скажет. Лишь бы всё поскорей закончилось, и можно будет отправиться в уютную лабораторию, продолжать расшифровывать таблички и папирусы.

— Обезболивающее.

— У меня ничего не болит.

— Что сверху приказали, то и делаю, — отвечает она с приклеенной улыбкой. — Доктору виднее.

— Проветрите, а то жарко.

— Сейчас ты пойдёшь на процедуры, и я проветрю.

— Не процедуры, а эксперимент.

— Как скажешь, — она гладит меня по голове и улыбается ещё неестественнее, как если бы я чушь сморозила. Я отшатнулась, и она потрепала меня по щеке. О Господи, давайте поскорее закончим это! — Ну что, пошли?

Я ничего не ответила. Отвратительное обращение с клиентами. В лаборатории меня на руках носили, а здесь держат за ненормальную… Видимо, кто-то что-то перепутал. Я всё выскажу профессору, и он сразу прикроет их лавочку.