Дина вздрогнула, сделала шаг назад и плотно прикрыла входную дверь.
— Ты опять видишь их? — мать застыла в метре от нее, вглядываясь в лицо дочери.
— Что значит, опять? — нахмурилась Дина.
— Господи… — Алевтина сжала пальцы в замок и покачала головой. — Дина, доченька, да что же с тобой не так? Я ведь тебя столько лет отмаливала! По монастырям и церквям ездила! Почему же опять все началось?!
— Мам, что началось? Объясни, пожалуйста!
— Ты знала, что она может видеть мертвых?! — встряла Таня, обращаясь к Алевтине.
— Бабка мужа к ней приходила во сне… А умерла она еще до ее рождения. Я только старшего сына родила. Года четыре Динке было, когда она в первые об этом рассказала… Мол, бабушка приходит и сказки ей рассказывает. — Алевтина прижалась плечом к косяку, не сводя с дочери испуганных глаз. — Сказки, представляете?! Ведьма старая…
Дина попыталась вспомнить хоть что-то из далекого детства, но ничего толкового в голову не приходило.
— Прям, ведьма? — осторожно спросила Таня. — Деревенская?
— Да нет… — тут же смутилась Алевтина. — Это я к тому, что она была такая… такая… Мы когда с отцом Дины к ним знакомиться пришли, она вдруг заявила, что счастья нам не будет. Видела-то меня от силы пять минут! А разве можно так говорить? Откуда в человеке столько злобы? Ведьма и есть…
— Мам, ты серьезно? — тихо, но жестко произнесла Дина. — Ты правда считаешь, что кто-то может сглазить чужую судьбу?
— Ну а как же?! — всплеснула руками мать. — Разве ж мы счастливо жили? Как свадьбу сыграли, так и пошли эти пьянки да гулянки. Ни дети ему не нужны, ни я… А… — устало протянула она. — Чего говорить теперь…
— А вы с папой любили друг друга? — спросила Дина, в тайне надеясь, что мать не станет врать. "Сейчас или никогда", — подумала она.
Мать захлопала глазами и замешкалась, растерянно опустив руки.
— Ну так ведь… как же… замуж пора было… — пролепетала она. Губы ее затряслись, опять складываясь в тонкую скобку.
Дина взялась за ручку двери. Постояла, разглядывая замочную скважину. А затем собралась с духом и выпалила:
— Я не помню бабушку. И сказок не помню. Наверное, ты сделала все, чтобы я забыла об этом. Но, знаешь, теперь я очень хорошо понимаю одну вещь — жить без любви, конечно, можно, но рано или поздно это становится невыносимым. Жить без любви — это как… как в темном холодном и разрушенном городе, где больше никого нет. И ты должен все время прятаться от черноты, которая тебя окружает. Нет света, нет тепла! — она судорожно схватилась за горло. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?!
Алевтина медленно кивнула.
— Мам, я так жить не хочу и не буду! Таня, ты же все понимаешь! — она взглянула на соседку.
Таня улыбнулась сквозь слезы.