Катя откинулась на спинку кресла и покачала головой:

— Ты же понимаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет? Зачем ему такие, как мы? Глупые провинциалки. Еще не известно, как он отреагирует, когда увидит тебя. А я переживаю, Дин! Зачем ты идешь к нему? Чего хочешь?

— Я люблю его.

— Дина, услышь меня! Столичный мажор, богатенький мальчик. Если бы он был из местных, я бы, наверное, смогла как-то помочь тебе его захомутать, а тут…

— Кать, теперь ты меня послушай, пожалуйста! Я не собираюсь никого окручивать и хомутать. Я просто люблю его! — упрямо повторила Дина и хлопнула ладонью по автомобильной двери.

— О… — Катя вытерла слезы и опустила окно. — Но как? Разве так бывает? Чтобы вот так сразу? — она на мгновение задумалась, а затем заявила: — Знаешь, я тебя здесь подожду. Ты должна мне все рассказать. Во всех подробностях!

— Нет никаких подробностей. Поезжай домой!

— Не поеду! — прошипела Катя. — Останусь здесь!

— Я не знаю, сколько тебе придется меня ждать. Лично я планирую оставаться с ним до последнего. Его хотят увезти в Москву, и я должна…

— Я знаю… Но это какой-то тупик, тебе не кажется? Мне очень-очень жаль… — Катя протянула руку через опущенное стекло и дотронулась до руки подруги.

— Не надо меня жалеть. Все нормально.

Не прощаясь, Дина прошла через двор, отметив новый желтый реанимобиль рядом с будкой охранника. Тут же стоял и джип, на котором прибыл дядя Тимура. Впрочем, какой он ему дядя? Брат мачехи. Есть ли вообще название подобным родственным узам?

Моментально вспомнился настороженный взгляд и брезгливо поджатые губы «дяди». За время единственного короткого разговора с ним Дина поняла, что тот считает Тимура ветреным и глупым мальчишкой, не способным ни на что, кроме как напиваться в клубах. Что ж, может он в чем-то и прав, и Тимур Ардашев на самом деле любитель весело провести время. Но Дина знала и другую его сторону. Ту, которая подарила ей веру в себя.

Перекинувшись парой слов с дежурной, Дина зашла внутрь справочной. Натянула бахилы и халат. Затем юркнула в коридор и направилась в сторону лестницы в отделение.

Даже ночью в больнице не бывает тихо — мерное гудение приборов, кашель, стоны и храп пациентов, звяканье инструментов в процедурных кабинетах, разговоры персонала и лязганье лифта. Все происходит привычно и естественно. В больничные байки, как и в ужасы, о которых рассказывали ради красного словца санитары в морге, Дина не верила. Больница круглосуточно жила по своему распорядку, но далеко не каждый мог выдержать такую работу. После ночных хирургических вмешательств, например, внимания и заботы пациенту требовалось в разы больше. Потому что именно после таких операций возникали осложнения. Скорее всего, это было связано с биологическими часами и с усталостью дежуривших врачей, и именно поэтому легкое беспокойство не покидало Дину, хотя опыта и знаний за время работы она набралась предостаточно.

Когда шла по коридору, прикрыв лицо маской, а голову шапочкой, чувствовала странное покалывание в районе солнечного сплетения. Она видела, как дежуривший у палаты Тимура охранник поднялся и направился в сторону туалета, но даже не сбавила шаг. На выдохе вошла в темную палату и, заглянув в темное окно, подошла к кровати Тимура.