— Вы ничего не сможете ему сделать, Фадж, — прогремел директор. — Он все еще юридически несовершеннолетний, как вы сами сказали, и только врач может признать его душевнобольным.

— Это так, Дамблдор, но его действия сегодня показали, насколько опасным он может быть, и я считаю, в моих полномочиях наказать его официально.

После разговора шепотом с аврором, Гарри оказался прочно связан магическими цепями и приведен в чувство. Парень попытался освободиться, но цепи хорошо держались. Он не мог убрать их даже беспалочковой магией.

— Ты заплатишь за это, Фадж, — прорычал он.

— Нет, мистер Поттер, я считаю, что именно вы заплатите за это. Будучи Министром магии, я настоящим приговариваю вас к месяцу заключения в Азкабане.

Зал наполнился шепотом, вновь преподаватели и Гриффиндор начали громко протестовать, но безрезультатно. Жители Хогвартса беспомощно смотрели, как Дамблдора и Гарри насильно забрали из замка, невероятно самодовольный Корнелиус Фадж гордо шел за ними.

Когда двери Большого Зала захлопнулись, начался кромешный ад. В растерянности Северус быстро наложил чары памяти на большинство студентов, заставив их думать, что Гарри воспользовался палочкой, когда расшвырял авроров, чтобы предотвратить утечку информации о беспалочковой магии. Еще он сделал так, что дети Пожирателей смерти никому не смогут рассказать о его помощи Мальчику — Который-Выжил. В конце концов, он не хотел, чтобы эта часть информации достигла ушей Волдеморта. Это навело его на другую мысль, он подошел к обезумевшей МакГонагл, которая пыталась восстановить порядок. Оттянув ее в сторонку, он неистово зашептал.

— Минерва, мне надо уйти.

— Что?! Зачем? Северус, ты мне нужен здесь, чтобы разобраться с этим.

— Знаю, Минерва, но если сейчас я не пойду к Темному Лорду и не доложу ему, при следующей встрече с ним мне придется дорого за это заплатить.

МакГонагл секунду соображала, а потом коротко кивнула.

— Иди, Северус, но, пожалуйста, поторопись. Тут будет такой переполох.

— Я знаю. Постараюсь как можно быстрее.

Сказав это, он пошел на выход из замка в сторону границы антитрансгрессионных чар, по дороге пытаясь собраться с мыслями.

А в Зале студенты шептались друг с другом. Слизеринцы, естественно, тайно злорадствовали об устранении главных противников Темной стороны. Гриффиндорцы обезумели, но не больше, чем друзья Гарри. Глен начинал паниковать, он вновь остался без отца. А еще он снова был напуган тем, что человек, который его породил, так жестоко себя ведет. Это вернуло его к воспоминанию о стычке с Драко Малфоем в доме Хизер несколько месяцев назад. Джинни, конечно, была расстроена, что ее парня бросили в Азкабан, как и Рон с Гермионой.

— Он не справится, — угрюмо заявил Рон. — Вы же знаете, как сильно на него влияют Дементоры.

— Сейчас его разум сильнее, — возразила Джинни. — Получив свою телепатию, он стал природным окклюментом. Он способен защитить свой разум лучше, чем когда был моложе.

— Да, но ему так много придется пережить, — добавил Глен. — Моя бабушка рассказывала, что Дементоров можно изгнать из разума, но, в конце концов, они изнашивают даже самую сильную ментальную защиту. В итоге он сломается.

— У него же есть еще анимагическая форма, — напомнила им Гермиона. — Он может поступить, как Сириус. Все–таки разум животного проще, поэтому дементоры на него не влияют так сильно, как на человеческий.

— Так или иначе, это не хорошо, — вздохнув, сказал Рон.