– С Майклом Гейблом-Коллинзом?
– Да… – удивленно протянула Эшли.
О том, что юрист убит, в СМИ еще не сообщалось.
– Я сказала, что хочу отозвать свои показания, но он стал мне угрожать. Принялся перечислять статьи, по которым меня можно было привлечь к ответственности: оскорбление суда, препятствование полицейскому расследованию, может, даже пособничество в убийстве! Спросил, хочу ли я в тюрьму, а когда я рассказала ему о Джордане, добавил, что к делу подключатся органы опеки и что сына, вполне возможно, у меня отберут.
Воспоминания о том страшном разговоре выбили Эшли из колеи. Волк, помимо своей воли, протянул ей салфетку.
– Дело было слишком громким, чтобы юридическая фирма его проиграла, – сказал Волк, – они были готовы заплатить любую цену.
– Он велел мне держать мой «идиотский рот на замке» и сказал, что вполне может сделать так, что в суд меня больше не допустят. Это было последнее, что я от него услышала. Мне не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать за тем, как разворачиваются события. Я видела, как вы попытались остановить человека, которому я помогла избежать наказания. Простите меня…
Волк молча встал из-за стола, вытащил бумажник и положил банкноту в десять фунтов рядом с почти не тронутой тарелкой.
– У меня вам не за что просить прощения, – сказал он.
Эшли залилась слезами.
Волк вышел из кафе, оставив в одиночестве сидеть женщину, над которой нависла смертельная опасность и которую ему полагалось охранять.
Глава 25
Эдмундс едва мог стоять на ногах от усталости. Из архива он ушел в шесть утра и меньше чем через час уже сидел за столом. Его надежды немного вздремнуть до того, как отдел заполнят счастливчики, заступающие в дневную смену, развеялись как дым после того, как в семь часов пять минут рядом на стул тяжело опустился Симмонс. Демонстрируя жесткие профессиональные принципы и маниакальное стремление побыстрее взяться за работу, потягаться с которыми могло только рвение самого Эдмундса, он с самого утра взял с места в карьер, желая навести справки о последних семи фигурантах своего списка.
Молодой полицейский послал Тиа смс, сообщив, что ее ему очень не хватает и что он сделает все возможное, чтобы сегодня вечером вернуться домой вовремя. Даже предложил сходить куда-нибудь поужинать. Но перед тем как нажать кнопку «Отправить», застыл в нерешительности. Мысль о том, чтобы провести вечером еще несколько часов без сна, ему не понравилась, но он все же решил поднапрячься, чувствуя в душе вину за ложь – невинную, но от того не менее предосудительную.
Обнаружив во время планерки свои познания в деле расшифровки рассылаемых убийцей посланий, он неофициально стал специалистом по психологии преступников, хотя у него для этого не было профильного образования, да и оклад ему никто не повышал. Он получил от коммандера приказ составить докладную записку о последнем сообщении, которое убийца так дерзко положил в карман Волку.
Джо понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться, что кровь на отпечатке с бумажки в точности соответствует образцам с колючей проволоки. Из чего Эдмундс мог с уверенностью заключить, что это послание представляет собой очередную насмешку. Таким образом, киллер недвусмысленно давал им понять, что промах в Уэльсе для него ничего не значит, и самолично вручил полиции образец своей ДНК, чтобы доказать ее вопиющую неспособность его остановить. То обстоятельство, что он решил подложить записку лично, в глазах Эдмундса свидетельствовало о том, что злодей все больше одержим манией величия и что через пять дней он собирается устроить им показательный финал.
Он вздрогнул и проснулся. На экране красовалась недоделанная докладная записка, в конце последнего слова нетерпеливо мигал курсор. Компьютер даже не успел активировать скринсейвер. Молодой детектив, должно быть, буквально на мгновение закрыл глаза, но от этого почему-то почувствовал себя еще хуже. Предложив принести Симмонсу чаю, он вышел на кухню и, дожидаясь, пока закипит чайник, несколько раз плеснул себе водой в лицо над мойкой, забитой грязными чашками.
– Опять не повезло?