– При тебе. Вчера. – Однотомно ответил напарник.

– А потом вызвал их на допрос?

– Нет.

– Можешь это сделать в ближайшие два дня до моего отъезда?

– Яна, ты отстранена от дела. Даже если я это и сделаю, я не имею права передавать тебе полученную информацию.

– А если я скажу тебе, что я кое – что нашла, но мне нужно больше сведений?

– Что конкретно тебе нужно?

Похоже, мое открытие заинтересовало Людовика и я, неохотно, улыбнулась.

– Мне нужно знать места рождения оставшихся школьниц… или их имена.

– Постараюсь устроить допрос с позволения Олега и завтра тебе все сообщить.

Людовик отключился, не дав мне его поблагодарить. Видимо, он был слишком занят работой, а может просто бездельничал и не спешил тратить своё драгоценное время на слово «пока». Я допила своё кофе, доела сэндвич, заказала ещё один латте гранде и продолжила смотреть на линию, указывающую на остров  Корсика, пытаясь понять что же это значит. И какое отношение самый обычный остров в Средиземном море имеет отношения к погибшим школьницам.

Я просидела в кафе ещё часа два. Изначально, после небольшого открытия с фокусом провинций, где родились девочки, я пыталась выстроить логическую цепочку с местом жительства школьниц в столице. К сожалению, мне не повезло и дело вновь зашло в тупик. Изначально, вспомнив о нарисованной пентаграмме в заброшенном здании, я решила воспроизвести звезду на картах Парижа, пытаясь разными способами соединить названия улиц, которые Людовик аккуратно приписал идеальным почерком рядом с переездом убитых в столицу Франции. Мне пришлось отбросить возникшую идею после потраченного часа и исчерпавших себя попыток. Домой я идти не спешила. Я ждала звонка Людовика о возврате документов в офис агенства. Решив не тратить время впустую, я посчитала нужным проверит ещё одну догадку, которая возникла у меня тогда, когда я пристально смотрела на карты пролегающих улиц Парижа. Я решила поступить глупым для себя способом и точкой отсчёта выбрала квартиру первой убитой Маргерит Рюэль. Мне предстояло проверить расстояние от дома до дома каждой убитой. Девочек что-то должно связывать между собой, помимо одинакового цвета волос, приезда незадолго до гибели из провинции в столицу Франции, и ещё одной неприметной детали. Все жертвы считались миниатюрными и не выглядели на свой возраст. Неудивительно, что когда я их встретила вчера утром в кафе, я подумала что им по девять – десять лет.

Во второй час сидения в кафе на одном месте у меня затекли ноги, но я не обращала на это никакого внимания. Я включила мобильный интернет, которым активно пользовалась редко, и не так часто как хотелось бы. В поисковике гугла я набрала станции парижского метро. Для начала моего путешествия мне нужна была не только точка отсчета, но и подсчет времени, а так же приблизительное знание предстоящих мне пересадок с одной линии метро на другую. Я часто в последний год пользовалась местным метрополитеном. Но при многочисленных поездках под землей, я никак не могла выучить названия станций, которые попадались мне на моем пути. Я вытащила и положила перед собой четыре распечатанных листа. Маргерит Рюэль проживала на второй линии метро. Ближайшая станция называлась Бланш. Улица Баллю располагалась недалеко от метро, и до места назначения можно было спокойно пройти пешком. Аньес Лавире снимала с отцом квартиру на станции третьей линии метро под названием Клюни – Ля – Сорбонн. Улица, опять же находившаяся в пешей доступности от метро, называлась площадью Поль Пенлеве, видимо, носящая название из–за прилегающего к улице сквера Поль – Пенлеве. Я прикусила в задумчивости губу. Мари – Поль Флери оказалась третьей жертвой убийцы. И тут у меня непроизвольно возник вопрос: а была ли связана жертва Мари – Поль с названием площади Поль Пенвле? Ведь и в имени Мари – Поль и в названии площади Поль Пенвле фигурирует общее название Поль. Я решила пока что не брать возникающую идею во внимание и продолжила выписывать на листе маршрут убийцы. Мари – Поль Флери проживала на станции метро Сегюр третий линии метрополитена. Фактически, Мари – Поль могла пересечься с Аньес Лавире и подружиться, ведь они обе жили на одной линии метро. Это пока единственная зацепка, которая связывала убитых девушек, но никак не вписывалась в мотив их убийства. Улица Роза Бонер опять же расположена в шаговой доступности от последнего места жительства убитой. Похоже, убийца не любил составлять сложные для себя маршруты и выбирал жертв, живущих рядом с метрополитеном. С Югетт Паже оказалось сложнее. Девушка за два месяца до убийства сбежала из детского дома. Она активно пользовалась своими счетами и тратила на себя поступающие на открытый счет в банке деньги. Югетт воспитатели детского дома не искали, более того, они не подавали на нее в розыск. Югетт снимала квартиру на несуществующие имя у пожилой пары в районе метро Йена девятой линии метрополитена. Людовик не предоставил мне информацию о названии улицы, но оно уже и не требовалось. Похоже, я нашла то что искала и мне не доставало лишь одного завершающего элемента. В моем случае этим недостающим элементом являлась моя собственная станция метро, где я проживала в течении года.

Я сделала непроизвольный вдох – выдох и, открыв карту, где были указаны все линии метро, нарисовала интересующие меня вторую, десятую, девятую и одиннадцатую линии метро. Я не стала расписывать все станции метро, обозначив, лишь пять необходимых мне станций и соединила их линиями. Мое тело пробила легкая дрожь. Я искала звезду и нашла ее. Только эта звезда пролегала не на улицах Парижа, а на линиях метрополитена.

Значит, убийца вчера оставил таки нам небольшую подсказку в заброшенном доме. И, похоже, оставленная им горящая свеча тоже что–то значит. Но что она может обозначать?

Я облокотилась на спинку стула. Минус на плюс мало что давал в изучении полученной информации. Я могла не ехать на отмеченные и изученные по картам мною улицы. Передо мной лежала картина того, что я хотела получить. Звезда не замыкалась в объятии круга. Однако, это не давало повода расслабляться. У нас оставалась еще неизвестная информация о пяти живых школьницах. Она должна дать последний символ для полного решения ребуса.

Мне хотелось выкинуть мысль о надзирателе из головы, но я не велась на слабость своих решений. Более того, я была уверена в его причастности к гибели школьниц. Я прикрыла глаза, растирая вески рукой. Воспоминания вновь нахлынули на меня непрошенным гостем, заставляя вспомнить о назначении полученных фигур в глазах надзирателя.