— А как же, конечно, матушка, всё сделаю!

— Вот и хорошо, а я пойду, семенами займусь…

По старой привычке Софья стала чертить схему, где что будет сажать, ставя загадочные значки на листе бумаги и приговаривая для себя:

— Бордюром пустим маргаритки, смесь всех цветов, белые, розовые, бордовые… Тут у нас ограда, отличная металлическая решётка, так что вдоль неё пойдёт лиловый клематис, пусть вьётся. А на заднем дворе вдоль ограды пустим вьющуюся фасоль…

— Матушка, Софья Григорьевна, сирень бы вот сюда, а? — жалостливо попросил домовой, сидящий на столе рядом со схемой. — Смотри, какой уголок славный, на закате тут солнце будет…

— Сирень? — она рассмеялась. — Да ты эстет, Аркадий Феофилактович! Ладно, будет тебе и сирень. Белую, розовую, персидскую?

— А можно обыкновенную? Чтобы цветки с пятью лепестками находить?

— Можно, — кивнула Софья. — Вот прямо сейчас и попробую связаться с Колесниковым.[4]

Но коммуникатор великого селекционера не отвечал, экран оставался тёмным.

Попробовав несколько раз, она покачала головой:

— Дозвонюсь и попрошу саженец, а сейчас замочу семена и корешки, чуть передохну и буду займусь рассадой.

Раскладывая по чистым льняным тряпочкам семена иссопа и душицы, котовника и мелиссы, шнитт-лука и мяты, она бормотала какие-то слова, пришедшие к ней от прабабушки, полузнакомые, но отчего-то очень подходящие к семенам, травам, аптекарскому огороду. Сила ластилась к пальцам и вливалась по капельке в каждую кучку семян, и Софья знала, что уже через пару недель сможет собирать травы, через три недели зацветут цуккини…

— Аркадий! — окликнула она.

— Тут я!

— Ты умеешь готовить фаршированные кабачковые цветы?

— Так ты ж научишь, матушка?

— Непременно, — она усмехнулась и продолжила своё занятие.

Наконец все семена, корешки и черенки были должным образом замочены в чуть-тёплой воде с каплей эльфийской настойки, блюдо с ними отставлено в тёплое тёмное место, и Софья распрямилась, потирая поясницу.

— Слушай, Аркадий Феофилактович, я прилягу на чуть-чуть, попроси Макса ко мне зайти через полчаса, ладно?

— Да, Софья Григорьевна! На обед бульону с пирожками поешь, или щи приготовить?