— Если коротко… — начал было его помощник, но в этот момент с подоконника прозвучало:

— Не дадут вам поработать, хозяин. Вчерашний стражник у дверей топчется.

И точно: снизу послышался стук дверного молотка, и Алексей со вздохом отправился открывать двери.

Инспектор Никонов был мрачен, как ноябрьский вечер. В кабинете он едва взглянул на длинноносого усатого незнакомца, развалившегося в кресле в углу, метким броском отправил на вешалку коричневую кепку и сел верхом на стул.

— Если бы это была шляпа, — прокомментировал Верещагин, — то ты бы один в один походил на какого-нибудь Филиппа Марлоу.

— Если бы я был Филом Марлоу, сидел бы сейчас в баре и накачивался бурбоном, а я к тебе пришел.

— Рассказывай, — Алекс сел в своё любимое кресло, переложил на письменном столе записывающий кристалл и вздохнул. Было ясно, что обсудить сегодня выясненное не удастся. — Кстати, я вас не познакомил. Владимир Суржиков, мой новый помощник. Глеб Никонов, инспектор отдела расследований городской стражи.

Помянутый инспектор с некоторым сомнением покосился на Суржикова и спросил:

— Новый помощник?

— Ага.

— А что ты со старым сделал?

— Убил! И съел! — начал злиться Алекс. — Наследство он получил и уехал вступать в права.

— Понятно. Ладно, — Новиков поморщился и бухнул: — Тебе знакомо имя Елена Мейзенштольм?

Брови Верещагина поползли вверх:

— Как-как? Вообще-то это имя матери моих сыновей. Моей бывшей жены. Ты хочешь сказать?…

— Да, именно. Мы определили имена тех, чьи тела были найдены в доме напротив. Елена и Оскар Мейзенштольм. Поэтому тебе придётся рассказать мне всё об этой женщине, даже то, что ты забыл.

— Вот тьма… — Алекс потёр ладонями лицо. — Вот же тьма! Да как же так?…

— Ты давно её видел в последний раз?

— Видел… Погоди, не помню…

— Вспоминай!