Маньяк успел, и даже с запасом, которого, правда, нам хватило ровно на то, чтобы передислоцироваться в гараж. Ну и ещё благодаря рации я успел ввести Маньяка в курс последних событий. А потом рубер (а может, и уже начинающая элита) добрался до нашей баррикады.
Тварь появилась в поле зрения резко: вот её не было, и вот она уже с урчаньем ломает упёршиеся в неё трубы и арматуру, расчищая себе дорогу к нам. Маньяк с хеканьем бросает один из своих томагавков – силы и скорости парню не занимать, и топор со свистом улетает в специально оставленную в баррикаде брешь. Снаряд попадает монстру в морду, но бессильно отскакивает от пластин биологической брани, а рубер лишь на мгновение оставляет своё занятие, трясёт башкой, а затем продолжает продираться к нам.
Сейчас бы ударить по нему даром Улья, не пробить, так хотя бы оглушить, а потом можно и до уязвимых мест добраться – если постараться, споровый мешок у всех зараженных достать можно. Только попробовал сконцентрировать взгляд на башке твари, чтоб активировать дар, как перед глазами потемнело, накатил приступ тошноты – резерв использования ещё не восполнился. Что делать?! Рубер уже совсем близко. Маньяк тычет его в морду какой–то длинной арматуриной, но толку с этого немного. Какой-нибудь топтун от таких тычков мог бы уже и скончаться, а этот лишь отмахивается и продолжает ломиться к нам. Что делать?!
Винтовка! Не уверен, что пули пробьют броню, но попробовать стоит. А тварь уже совсем рядом – мощные когти режут автомобильную жесть, словно бумагу, снимают стружку с более крепких деталей машины. Вскидываю винтовку, переводя флажок на автоматический огонь. Короткая очередь, ещё одна, третья. Тварь взревела. Отпрянула. Но подыхать не собирается – простые свинцовые пули не пробили броню. Болван! Есть же магазин с бронебойными, слева в кармане разгрузки! Перезаряжать уже нет времени – монстр уже просунул голову внутрь гаража, но бронебойные патроны есть и в пистолете, что висит на поясе! Пистолет специальный, и патрон там неслабый — девятимиллиметровый винтовочный. Отбрасываю винтовку и в последний момент успеваю разрядить в морду рубера — хотя какой там на хрен рубер! в морду мелкой элитки! — всю обойму! Этого, к счастью, хватает! Тварь валится на пол, с урчащим протяжным всхлипом выдыхает и замирает без всяких конвульсивных движений и агонии…
Глава 22
— Маньечелло? – Окликнул я друга. – Как думаешь, он издох? А то лежит как Ленин – то ли умер, то ли притворился…
— Ну-у, есть основания полагать, что всё же умер, – сказал Маньяк, с недоверием смотря на тушу зверя.
Я давно заметил, что Маньяк человек умный и эрудированный и как минимум одно высшее образование точно за плечами имеет. Но с виду пытается показать себя рейдером, как говорится, лихим и придурковатым, но иногда выпадает из образа. Вот и сейчас это снова случилось, о чём я ему незамедлительно и сообщил:
— Ты выпадаешь из образа.
— Шо, опять?! – Тут же скорчил рожу Маньяк.
— Ага. Но так уже лучше.
— Слушай! А давай ты его на прицел возьмёшь, а я, для верности, в него железкой потыкаю? – Маньяк помахал передо мной ломом, который сжимал в левой руке.
Лом я оценил — хороший инструмент диаметром сантиметров пять и длиной чуть меньше двух метров. Тяжёлый, наверное, но Маньяк обращается с ним, как будто инструмент бутафорский и сделан из дерева.
Я быстро перезарядил пистолет и взял голову лежащей передо мной твари на прицел. Магазин с бронебойными патронами к пистолету оставался только один. Таких магазинов у меня, собственно, вообще было только два, по восемь патронов в каждом, – один в пистолете и один запасной. Я воспринимал пистолет только как оружие последнего шанса, ведь для дальней дистанции у меня есть винтовка, а для ближней — мой дар, потому патронов к пистолету с собой много не носил.
Я держал предположительно труп монстра на прицеле, а Маньяк начал в него тыкать ломом, если, конечно, это можно назвать тычками. Сперва он нанёс колющий удар — осторожно, явно намереваясь в случае чего отскочить. После, уже уверенней, ударил с размаху сверху, поломав при этом один из шипов, что росли на морде твари. А потом и вовсе с хрустом воткнул лом твари в глаз. Вот не хотел бы я, чтоб меня кто-нибудь так потыкать решил!
— Точно издох! — Заключил Маньяк — Я ему не слишком–то сильным ударом шип на морде сломал, а у развитых заражённых биологическая броня очень крепкая.
— Но только пока они живы, — кивнул я. — А после смерти становится не прочней обычных костей крупного животного.
— Угу, — кивнул Маньяк, с важным видом почёсывая подбородок.
— То есть лом в глаз трупу ты из любви к искусству воткнул? — С ехидством осведомился я.
— Ну, это для надёжности, — пожал плечами Маньяк, — бережёного Стикс бережёт, и всё такое.