Раннее утро. Я закинул на плечо сумку с немногочисленными личными вещами, среди которых отдыхал сытый живойт, а затем, повесив на ремень меч, покинул палатку и вышел наружу. Походный лагерь уже сворачивался, и я принял из рук одного из воинов пофыркивающего гнедого жеребца по кличке Ярый. Конь ткнулся в мою ладонь и резко вскинул голову. Хитрец. Он был недоволен тем, что я не угощаю его.

– Спокойно, – улыбнулся я и погладил жеребчика по морде. – Получишь вкусненького.

Я опустил руку в карман брезентовой горки и достал большое сочное яблоко. Конь незамедлительно схватил его и захрумкал угощением. Я посмотрел на стоящего рядом Кулибина и спросил его:

– Далеко ещё до вашей стоянки?

– Нет. – Парень явно был чем-то очень сильно обеспокоен, но вида старался не показывать. – Ещё до полудня будем на месте.

– А вход на чародейскую тропу, говоришь, рядом?

– Да.

– Хорошо. А чего ты всё время оглядываешься? Что-то не так?

– Разведчики рядом свежие следы видели. Копыта коней.

– И что?

– Кони не наши. Вот и беспокоюсь.

– А как определил, что чужаки были?

Кулибин пожал плечами:

– Не знаю. Для этого в степи надо родиться. Запах в воздухе не тот, предчувствие нашёптывает, что недобрые люди были, и опыт кое-что подсказывает. Одно к одному, отсюда и уверенность.

– Бывает, – усмехнулся я, вспомнив лесовиков из племени хеме, которые чувствовали лес не хуже ведуна, хотя никакого таланта не имели. – И сколько чужаков было?

– Я видел следы двадцати лошадей. Не кованых, значит, половцы.