На ступеньках послышался слабый шум шагов — он неспешно шел ко мне, спускаясь все ниже и ниже, перешагивая со ступеньки на ступеньку. В двери едва заметно скрипнул замок, они открылись, впустив в подвал хозяина.
Я поняла, что он решил вернуться и продолжить издеваться надо мной. Он держал свое слово и мучил меня до самого конца — пока я наконец не сдамся и не отправлюсь в ад, куда мне и дорога после всего того, что я сделала с ним за руку.
Не желая говорить, я притворилась, будто крепко сплю или валяюсь без сознания. Только бы он ушел и дал мне время набраться сил. Это все, чего я мысленно просила у Макса. Но уже через секунду мои мольбы стали другими.
Он подошел ко мне вплотную… и я увидела нож. Он держал его в руке, отражая свет изогнутым лезвием с ложбинкой.
Нет-нет-нет-нет-нет! Только не это!
Я вздрогнула от страха, боясь умереть так позорно и так неожиданно. Он пришел за мной, вернулся, чтобы закончить мои мучения. Но я не была готова умирать. Завидев нож у самого горла, я стала бороться с желанием кричать и биться в истерике. И только притворный сон с плотно зажмуренными глазами не позволял мне разжать синие губы и заорать на всю глотку бесполезное «СПАСИТЕ!!!»
Я буквально задыхалась от вспыхнувшего страха. Макс безмолвно стоял совсем рядом и пугал меня холодом ножа — таким беспощадным и буквально говорящим на ухо: «Вот и пришел твой конец, Лисенок. Я перережу твое горло и заставлю молча умереть в этом темном подвале. А Роберт даже не узнает, как это было…»
Сжав крепко зубы и отпустив на волю первые слезы, что собирались на ресницах и падали в подушку… я приготовилась принять кончину. Какой бы страшной и болезненной она ни была.
Но потом с моим телом произошло нечто ужасное. Очень странное и непохожее на все то, что ему пришлось ощущать последние дни — пока оно билось с небритым демоном и крепко получало за каждую попытку признать за собою статус человека. А не только мяса. Доказать ему, что внутри «Лисенка» есть душа. А Алиса Фергюсон — не просто игрушка садиста, а живое существо, которому больно. Которое жаждет одного — почувствовать себя живым.
Макс укрыл меня пледом.
Мягким и теплым. Просто накрыл мою спину большим одеялом. А затем обрезал веревки одну за другой. Мои уставшие руки, затекшие ноги могли наконец-то почувствовать свободу и спрятаться от холода — залезть под плед и отогреться, чтобы подарить мне простое чувство тепла и уюта.
Я всхлипнула, но так и не осмелилась открыть глаза. Мне было страшно увидеть его рядом, ведь я знала, что он здесь, Макс никуда не ушел. Я просто хотела как следует запомнить этот момент — те минуты, когда я могла расслабиться и лечь, как захочу. В идеале на бок, отвернувшись к нему спиной. Лицом к стене.
И вскоре я уснула.
26
В тот раз я спала как убитая. Хотя сперва мне казалось, что частица «как» будет явно лишней. Но вместо удара ножом я получила капельку тепла и уснула беспробудным сном.
Мне снились юные годы. Я снова видела себя за школьной партой, а под окном стоял лазурный кабриолет. Мне казалось, что он тянет меня магнитом, как бы я ни противилась и как бы ни упиралась руками. Но невидимая сила тащила меня к открытому окну, а затем я спускалась вниз, словно пушинка. Будто я могла парить. И я опять садилась к нему — на сиденье возле Макса.
Я отчаянно кричала и пыталась вырваться из его объятий, но силы в руках не хватало. Он держал меня слишком крепко и не отпускал. А затем он начинал меня целовать…
Не знаю, сколько проспала, но проснулась я вялой и уставшей, все ныло и болело. Особенно руки и спина. Поначалу мне показалось, что в комнате светлее, чем обычно. Даже когда загорается чертова лампочка перед приходом Макса. Но самым странным было то, что лампочка не горела — свет в подвал поступал через неплотно прикрытую дверь.
Она была открыта?