— Боже… — плакала я в подушку, видя только часть стены. Я лежала на животе, будучи привязанной к кровати. И это все, что открывалось моим глазам. Только часть стены и его тень, которая казалась огромным черным монстром, растущим в размерах, словно оборотень в полнолуние.

— Ты так дрожишь… — подошел он ближе и погладил рукой поясницу. — Так дрожишь, мой маленький Лисенок… Наверное, тебе очень холодно. Ты замерз? Ты дрожишь от холода, верно? Хм… — взял он что-то с пола и добавил: — Просто тебя нужно согреть. Ты нуждаешься в тепле. Тебе нужно тепло, и я его тебе дам.

Макс затих, и я не знала, чего от него ждать. Он не прикасался к спине, но явно что-то задумал. Но я не видела, чем он занят — что он делает? Что?

И тут я вздрогнула от капель воска.

— А… — сжимала я зубы от нахлынувшего жара вдоль позвонков. — Ты просто урод!

— О, да… — радовался Макс тому, как я извивалась и вздрагивала от каждой новой капли расплавленной свечи. — Тебе нравится, правда? Нравится… Я вижу, что тебе это нравится, не так ли?

— Черт… — ругалась я, зажмурив глаза. — Хватит… Ну хватит же!

Но Макс с упоением заставлял меня дрожать от умеренного жара — капал воском то в одном месте, то в другом. Я никогда не знала, где почувствую жжение в следующий раз, поэтому готовилась к этому, затаив дыхание и крепко стиснув зубы.

— Отлично, — провел Макс прохладной, как мне теперь казалось, ладонью по спине и прекратил мои мучения. — Думаю, этого довольно. Твое тело согрелось. Это заметно. Кожа стала румяной, немного вспотела. Это говорит о том, что Лисенку больше не холодно. Верно, Лисенок?

— Да, Макс… — выдохнула я с огромным облегчением. — Лисенок уже весь горит. Пожалуйста, не делай больше этого. А то я не выдержу.

— О… — «расстроился» Макс. — Теперь Лисенку жарко. Лисенок хочет прохлады. Розовая спинка жаждет чего-то холодненького…

Я представила себе, как бы была рада влажному полотенцу — чтобы меня накрыли прохладной тканью и оставили наконец в покое. Но то, что приготовил мне Макс, приятным точно не назовешь.

— Знаешь, за что я так люблю колу из макдональдса? — спросил вдруг он. — За то, что они кладут в нее много льда… А лед — это так приятно.

Он набрал в ладонь пригоршню кубиков льда и высыпал их на мою разгоряченную спину.

— О-о-о-о… х-х-о… — затрясло меня от контрастных ощущений. Ведь только что было горячо, а теперь меня пронизывал жуткий холод. — Боже, Макс… Ты просто сказочная тварь!

— Нравится? Тебе нравится лед?

— Мечтаю однажды увидеть тебя в нем. Посиневшим и бездыханным. Чтобы я могла стоять над тобой и громко смеяться от радости!