Гил двинулся вниз, в подземелье. В ноздри вошел запах плесени. Луч его фонарика моргнул и начал тускнеть. Теперь он едва освещал пару футов пространства. Основная часть лестницы оставалась во тьме. На восьмой ступени он добрался до пола, выпрямился и внезапно стукнулся головой о потолок. Удар был неожиданным, сильным. Грубый влажный камень рассек кожу макушки, резкая боль отдалась в шею и плечи. Гил инстинктивно повернулся и пригнул Сабби вниз, чтобы ее не постигла та же участь, однако, вспомнив, что она на целый фут ниже его, тут же отпустил ее руку и позволил себе рухнуть на пол, ибо болевой шок был силен.
— Не залеживайся, — сказала она. — У нас не так много времени, чтобы столь бездарно его терять. Лучше встань и наклонись, но так, чтобы голова находилась выше сердца. Это не даст шишке набухнуть.
— Армейские навыки, а? — бросил Гил.
Здоровой рукой он обследовал шишку, выросшую на его голове, и сел, мокрый и грязный. Знакомый запах крови уже не давал повода гадать, что его порождает.
На этот раз Сабби воздержалась как от острот, так и от дальнейших инструкций. Полная тишина позволяла представить, что похожий на склеп погреб поглотил ее.
«Мы здесь нежеланные гости. Я чувствую это. Как тех парней, которые обнаружили гробницу Тутанхамона, нас с ней убьют…»
— Нечего заводить ту же песнь, — сказала Сабби, словно прочитав его мысли. — Элиас хотел, чтобы ты здесь оказался. Все, что ты делаешь, это идешь по хлебным крошкам, которые он рассыпал за собой.
Неожиданное, необъяснимое умиротворение снизошло вдруг на Гила. С ним теперь было все в порядке. Даже более чем в порядке. Нет, они не являлись тут незваными гостями, наоборот. Монах, который так долго ждал, чтобы они завершили то, что он начал, выражал им свое одобрение.
Гил медленно поднялся на ноги и принялся водить фонариком по сторонам, стараясь рассмотреть погреб полностью. И скорее ощутил, чем увидел, что он пуст. Его сердце упало.
— Не понимаю. Если здесь ничего нет, зачем тогда Элиас выкопал эту яму? — спросил он.
В его голосе слышались нотки отчаяния.
— Не будь идиотом, — ответила ему Сабби. — Элиас не стал бы рыть такую громадную яму для одного свитка. Даже если бы он по какой-то причине замыслил нечто подобное, то не смог бы исполнить свой замысел незаметно для остальной братии. Без вариантов, это один из десятков схронов, которые уже были вырыты до него. Эти старые монастыри кто только не грабил. Французы, испанцы, даже пираты. После каждого такого нашествия монахи, оставшиеся в живых, обычно опять отстраивались, добавляя тайные ходы к уже существующим, для того чтобы при очередном нападении спрятаться там или что-нибудь спрятать. В результате возникал целый лабиринт подземных тоннелей, беспорядочно проложенных под монастырем, подобно ходам в муравейнике. Монахи также часто выкапывали примитивные дополнительные бессистемно разбросанные погреба на тот случай, если другие их убежища обнаружат, чтобы переждать и начать все сначала. По прошествии веков об этих разрозненных погребах забывали. Держу пари, что Элиас обнаружил один такой погреб и, сообразив, как засекретить вход в него при помощи музыкального пассажа, нашел отличное место для того, чтобы спрятать свиток.
— Итак, если свиток и можно где-то отыскать, так только здесь? — с надеждой спросил Гил.
— Да, — ответила Сабби, — если только кто-нибудь не опередил нас.
Она двинулась вперед, следуя за уже помаргивающим лучом фонарика и тщательно обследуя стены, покрытые каплями влаги и темными пятнами непонятной растительности.
— Пахнет смертью, — заметила она.
«Смертью мечты. Прости, Элиас. Все выглядит так, словно кто-то уже побывал здесь до нас».
Гил продолжал водить своим фонариком туда-сюда и по наиболее возможной дуге несмело двигался в противоположную от Сабби сторону. Это была пустая затея, но все же надо было осмотреть все еще раз. Может, они все же найдут какую-нибудь подсказку вроде той, на какую набрел тот, кто обнаружил свиток раньше их.
Он задел что-то правой ногой. Что-то что лежало на полу в углу, причем так, что он наверняка прошел бы мимо, если бы полагался только на тусклый свет своего фонарика. Гил выпрямился от изумления и снова стукнулся головой о потолок. Но он даже не обратил на это внимания. Что-то сказала Сабби. Это тоже не имело значения. Он опустился на колени. Прямо на холодную грязную твердь, чтобы получше вглядеться. И увидел что-то маленькое. Темное, покрытое той же плесенью, какая господствовала на стенах. Луч его фонарика сделался ярче, затем стал гаснуть. Он яростно потряс фонарик, чтобы оживить его хотя бы ненадолго, тот вспыхнул еще раз и погас окончательно.