— Да? А как ты считаешь, что ты сделал? Повел себя как друг? Помог мне, когда я болел?
— Иди ты к черту, — сказал Микс.
Конец их прекрасной дружбы. Миксу было на это наплевать. Он подумал заехать к Шошане, но у нее дом номер тринадцать, что, вполне возможно, и стало причиной его неприятностей. И когда он подумал об этом — о темной комнате со шторами и статуями, волшебником и совой, и о самой Шошане, играющей с любовью и смертью, — он понял, что боится ее. С ней надо было быть осторожным. Дело даже не столько в том, что она звонила и клеветала на него. Он опасался ее колдовства — проклятий или насылания демонов. Конечно, это бред. Но когда-то он думал, что и привидения — бред, а теперь вот живет с призраком.
В субботу он освободится и начнет предпринимать реальные попытки увидеть Нериссу. А пока составит план действий.
Косметическая фирма, выпускающая популярную продукцию для чернокожих, предложила Нериссе стать «Лицом 2004». Раньше моделью была белая девушка, и Нерисса станет первой чернокожей женщиной в такой роли. Деньги огромные, работа несложная. Посетив их салон красоты для предварительных тестов, Нерисса удивилась, почему ей почти все равно. Впрочем, она знала причину.
Дарел Джонс явственно дал понять, что видит в ней только друга. Или подзащитную. Приятельница, с которой можно пообедать. Мама говорила, что мужчина и женщина не могут быть друзьями — либо любовники, либо никто. Нерисса в этом сомневалась. Возможно, во времена молодости ее матери так и было. Но не теперь, когда женщины делают карьеру наравне с мужчинами. Она знала мужчин, которые не были геями, но дружили с женщинами годами и даже не целовались. Неужели так будет у них с Дарелом?
Нет. Если получится, конечно. Иногда Нерисса была уверена в себе, иногда ей казалось, что ее главное желание — чтобы он влюбился в нее — никогда не исполнится. Этот Селлини не показывался у дома с тех пор, как она встретилась с ним в субботу. Меньше всего на свете ей хотелось видеть его, но, с другой стороны, если бы его машина появилась на горизонте, у нее была бы причина позвонить Дарелу.
Нерисса побродила по дому, вылизанному до блеска Линетт, и решила постараться содержать его в чистоте. Ей следует научиться поддерживать порядок. Мама всегда говорила, что воспитывала дочь аккуратной, но ту избаловали большие деньги, заработанные слишком рано. Квартира Дарела являла собой образец порядка. Вряд ли она всегда бывает такой чистой, думала Нерисса, поднимая салфетку с пола ванной. Без сомнения, он убрался к приходу гостей. Но все равно Дарел очень чистоплотен. Если он придет к ней — а с каждым уходящим днем она все больше в этом сомневалась, — ему не понравятся горы чашек и стаканов, расставленных повсюду, журналы, валяющиеся на полу, или брошенный в вазу для фруктов флакончик лака для ногтей. Нерисса ничуть не лучше старой мисс Чосер, которая, по словам тети Олив, держала в холодильнике фонарик, а хлеб — в пакете на полу.
В пятницу днем папа снова взял машину у Акваа. Она обещала свозить мать в Сент-Блейз-хаус. Хейзел сказала, что этого требуют правила приличия — заехать к мисс Чосер, спросить, как она и не нужна ли помощь. Мисс Чосер такая старая и хрупкая, она болела и наверняка сейчас беспомощна.
— Ох, мам, не проси меня. Там живет этот тип. А Эндрю не может тебя свозить?
— Эндрю будет на судебном заседании в Кембридже. Не заходи в дом, Нерисса, просто подбрось меня.
Нериссе пришлось согласиться. Она подвезет мать и вернется за ней через час. А если она встретит того мужчину или он увидит ее и подойдет поговорить, она позвонит Дарелу прямо из машины. Нерисса тщательно оделась — брюки нежно-оливкового оттенка, короткий топ и атласный жакет. Но вдруг осознала, что одежда, рассчитанная на то, чтобы понравиться Дарелу, покажется привлекательной и преследователю, так что решила нацепить джинсы и футболку. Кроме того, ей казалось, что мужчины не замечают нарядов, они обращают внимание только на то, хорошо выглядит женщина или нет.
На свое счастье, Нерисса никого не встретила. Кэмпден-Хилл была пустынной и тихой, томилась от сентябрьской жары. Машина стояла на солнце, и сиденье почти раскалилось. Нерисса заехала в Актон за матерью и поехала к Сент-Блейз-авеню, где высадила ее у особняка мисс Чосер. Селлини не появлялся ни у дома, ни по дороге в супермаркет «Теско», где она на всю неделю закупила минералку, салат, рыбу и пару бутылок хорошего «Пино Григио», потому что заметила, что Дарел это пьет.
Проклятье, поражающее позвоночник жертвы, пришло по почте. Геката всегда была адски скупой. Шошана ожидала зелье или порошок и продумывала, как бы пустить его в ход, если с жертвой трудно установить близкий контакт, но это оказалась лишь магическая формула над изображением тигля с дымящейся жидкостью. Насколько Шошана могла судить, подобное волшебство можно было отправить и по электронной почте. С другой стороны, оно было слишком длинным, а Геката была слишком жадной, чтобы купить себе сканер.
— Надо попробовать, — сказала Шошана волшебнику и сове. Не испытать ли его на Миксе Селлини?
Гвендолин пересела в кресло и принялась за последнюю главу «Золотой чаши». Стринги в бумажном пакете она положила к себе на колени, чтобы предъявить квартиранту. Хейзел вошла, отперла дверь ключом своей тетушки и, хотя Гвендолин не подпрыгнула на месте, вид у нее был отнюдь не гостеприимным.
Она даже не поинтересовалась, зачем пожаловала гостья.
— Надо отобрать у всех вас ключи, — сказала Гвендолин. — Кажется, твоя тетя прихватила еще один. Без моего согласия, конечно.
— Как вы себя чувствуете? — спросила Хейзел.
— О, намного лучше, дорогая, — смягчилась Гвендолин.