– В чём состоял ваш план?

– Ваш? План? – глупо повторил я.

– Да! – выкрикнул дядя. – Если бы кощей покончил с провиантом, он сожрал бы нас, дрыхнущих и ничего не подозревающих, тыща горбатых моллюсков тебе в глотку.

– Впервые кощея видел, – искренне проговорил я.

– Ну, надо же, крысеныш, – язвительно произнес мастер Оливье.

– Взаправду! Я даже не представлял, что такие вообще бывают. А как в него еда помещается?

Дядя нагнулся ко мне.

– Слушай, заморыш. Мне мерещится или ты кайфуешь? От тебя ничем не несёт, значит ты не пьешь. Ты нюхаешь дурман-пыльцу?

Вытаращив глаза, я медленно помотал головой.

– Ох, не верю я тебе, зелень подкильная.

– Не вру!

Дядя отошёл, бросая косые взгляды и подкручивая усы.

– Свистать всех наверх, – наконец рявкнул он, – из этой бухты курс один. Я не плаваю с учениками, которым не верю, – и покачал головой. ¬– Пора провести обряд очищения!

– Нет, нет, нет, не надо? – испуганно проблеял я.

– Видать, ты о нём слышал, – обрадовался Оливье.

– Не надо, – еще тише забурчал я.

– Надо, Люся.

Я нахмурился. Ненавижу, когда коверкают моё имя. Само по себе Люсьен звучит вполне отвратительно. А Люся – ни в какие чары не лезет. Я бы обиделся, если бы не надвигающееся испытание, но про обряд дядя явно не шутил.

Сходив на камбуз, он принёс соль и отсыпал на палубу. Обошёл вокруг стула и заключил меня в солёный круг. Мне ничего не оставалось, как тихонько сидеть, поджав ноги.

Покончив с просолкой, мастер Оливье припёр с кухни кастрюли. Наполнил водой из синей бочки и расставил за белой чертой.