– Это вреднее просроченного зелья.

Приблизив ко мне пушистую морду, он прошептал:

– Второй год её не может вскрыть. Она дуется, и ни в какую.

Крякнув, боцман развернулся и пошел к носу корабля, насвистывая между зубов:

– Капитан, капитан, улыбнитесь!

Да не скальтесь, не скальтесь ля-ля.

Капитан, капитан, усмехнитесь!

Ваша рожа ведь флаг корабля!

Я пожал плечами и снова вздохнул. Приятно, что всего за утро у меня получилось то, с чем дядя не может справиться два года. Выходит, моя первая победа, не только над книгой. Жаль, что всё равно придется учить всякую ерунду. Я вспомнил покрытые буквами страницы, как много никому не нужных знаний, и вздохнул. Декан факультета перевоплощений пытался привлечь меня к своему искусству, по его мнению, оборотень должен хорошо превращаться. Из чистого упрямства он провозился со мной около месяца, но всё же сдался. Заставить меня учиться даже с затрещинами, пинками и магическими оплеухами – совершенно невозможно. А опасные заклятья в академии строго запрещены.

Раз уж со мной не совладал маг, у дяди тем более не получится. Я усмехнулся и решительно махнул на камбуз. Самое время подкрепиться. Целая кухня в моём распоряжении. Разве можно мечтать о чём-то ещё?

Вынув из кастрюли кусок мяса, я запихал его в рот целиком и начал жевать. Как же это приятно, чувствовать живительное тепло, спускающееся в желудок. Что может быть милее для оборотня?

Влетевший в дверь мастер Оливье виртуозно подгадил мою радость.

– Вали в трюм! Покорми какозу и принеси ногу минотавра!

Я чуть не подавился. Зачем так орать? У меня отличный слух. Дожевывая на ходу, я выскочил на палубу и, распахнув люк, полез по лестнице вниз.

В прохладном трюме пахло сыростью и солью. Какоза заблеяла, так что я сразу её нашел. Держась подальше от дюжины рогов, я нашарил в полутьме пучок сена и бросил в неё издалека. И не дожидаясь благодарности, вцепился в ногу минотавра. Она висела у самого потолка, но на корабле правильнее говорить – под палубой.

Я справился за десять минут. Завалил какозу сеном и, довольный, вылез наверх, держа на плече здоровенную ножищу.

Дядя уже стоял у штурвала. Махнув ему рукой, мол, «учитель, всё исполнено», я вернулся на кухню. Положил мясо минотавра на стол. Никакого покоя от этих маэстро-виртуозов, пожрать спокойно не дадут.

Не успел я снять неподъемную ношу и запихать в рот салатный лист, как мой мучитель прибежал опять.

Оливье гонял меня весь день. К вечеру, я так вымотался, что уснул ещё до того, как упал на вонючий гамак. Даже дядин храп больше не донимал.