Глава 11

Ночной лес пахнет свежее: прохладой терпкой смолы и прелыми листьями, шумно шуршащими под ногами. Увы, в компании Громова к этому запаху добавляется гнилой душок смерти.

Получив из рук Демида две лопаты, он проверяет их на вес и протягивает мне ту, что здоровее и визуально тяжелее. А поменьше возвращает Демиду. Очень по-мужски. Прямо по-джентельменски.

Взяв ломик, отходит от машины в поисках подходящего места. Долбит по грунту, находит максимально твердый участок и указывает:

— Тут.

Господи, какой душка! Само очарование!

— Ты же шутишь? — все же выясняю я.

Закинув ломик на плечо, Громов подходит ко мне и четко, внятно подытоживает:

— Копай.

Тюкнуть бы его по башке этой лопатой. Демид сам от страха свалит. Только Громов не просто так с нами Генриха не взял. Тот где-то рядом. Пасет. Вынюхивает. Может, у них на то и расчет — вывезти меня подальше и поглядеть, как поведу себя, имея на руках дорогущий бриллиант. Протупили парни: жизнь моей бабушки для меня важнее и дороже.

Демид лопатой сдвигает слой слежавшихся листьев на освещаемом фарами участке и вонзает ее в землю. По его стараниям вижу, что копка предстоит не из легких. Это не у бабушки на картошке, где почва как пух.

— Куда копать? — интересуюсь, не понимая, зачем вообще мы это делаем.

— Демидка, покажи Рине план работ.

Пока Громов шуршит упаковками в холодильнике, выбирая себе мороженку по вкусу, Демид лопатой очерчивает прямоугольник метра два в длину и примерно метр в ширину.

— Это что? — Я не узнаю собственного голоса. — Могила?

— Ну надо же того жмура куда-то девать. — Антон спокойно надкусывает эскимо, присев на капот машины. — Беркут со дня на день с обыском заявится, а у нас свежак в морозилке. Так что вперед, Рина. Вернее, вниз. Метра на полтора. Чтоб собаки не разрыли.