— Ни на мгновение, — печально улыбнувшись, Мия еще больше распрямила плечи, даже подбородок чуть приподняла. — Понимаете, я же… — Она вздохнула, словно успокаивая дыхание, чтобы не дать воли подступающим рыданиям. — Мы любили друг друга. И в первый момент я просто… не поверила. А потом… как бы я могла? Ведь это единственное, что мне осталось?

Вместо печального лица Мии весь экран заняла вдруг фотография… Леньки.

Что за?!. И откуда у телеканала такая фотография? Немного размытая, но более чем узнаваемая.

— И вас не останавливала разница в возрасте? — все так же вкрадчиво докапывался ведущий.

На весь экран развернулась еще одна фотография. Еще более мутная, чем первая, явно не рассчитанная на такое увеличение, но и Мия, и Ленька рядом с ней были видны вполне отчетливо. Даже узкая Миина ладошка в здоровенной Ленькиной длани.

Ничего «такого» в снимке не было: ну держит Ленька за руку девушку — подружку своей дочери, подумаешь! Он всегда любил молодежь. Но Леля почувствовала себя так, словно ей со всего маху ударили под дых.

— Любовь не спрашивает паспорта, — строго и печально отвечала Мия.

Держалась она хорошо. Отлично просто держалась. Без вульгарности, без нахрапистости, вся словно бы сосредоточенная на утраченной любви, а гипотетический ребенок — этой самой любви плод. И никакие имущественные претензии тут ни при чем!

Ведущего шоу интересовали, однако, именно они.

— Мия, скажите, вы планируете сделать ДНК-тест? И, если учесть, что… ну если учесть все обстоятельства, вы готовы идти на переговоры с Ульяной и Платоном?

Мия улыбнулась — все так же строго и печально:

— Зачем? Я знаю, чей это ребенок, а что думает остальной мир — какая мне разница? Я даже УЗИ не делала, потому что не хочу заранее знать, мальчик или девочка. А вы говорите — ДНК…

— Но если вы сможете доказать отцовство, ваш ребенок будет одним из наследников господина Геста. Разве не так?

— О чем вы говорите? — еще суровее, еще печальнее спросила Мия. — Разве я хоть намеком, хоть где-то позволила думать, будто для меня имеет значение хоть что-то, кроме того, что у меня была любовь, а теперь…

Три раза «хоть» в одной фразе, автоматически отметила Леля.

Господи, о чем она? Да хоть тридцать три!

Мия? Ленька? Ребенок?!!

Как же так?!

В первое мгновение она не поверила своим глазам и ушам. Во второе, третье и так далее — совсем не поверила. Что это? Как?! Леня, ее Леня, — и вот эта…

Больно. Господи, как больно! Нет, этого не может быть, не может быть больно всему телу сразу! Какая… подлость! В горле стало тесно и горячо, грудь сдавило. Боже, она сейчас просто задохнется! Не-вы-но-си-мо. Дышать! Но как, если воздух вдруг кончился? Кто-то выкачал весь воздух из этого уютного, как будто и не гостиничного, номера. Или из всего мира сразу?