— С чего ты взяла? — изумление Алика выглядело совершенно искренним.

— Ну… — Леля усмехнулась. — Судя по тому, что ты решил продать подаренные часы, тебе срочно нужны деньги.

Лелин телефон тренькнул, сообщая об эсэмэске. Послание было от Дима: «Если с Аликом возникнут проблемы, сразу звони — мне или Игорю Анатольевичу». Смешной Дим! Какие с Аликом могут возникнуть проблемы? Это у него скорее проблемы — надо срочно придумать легенду про часы. Потому что говорить правду он явно не собирается. Хотя может и в атаку кинуться — дескать, кто там и что пишет?

Алик, однако, ее манипуляций с телефоном не заметил. И никакую легенду сочинять не собирался. Его снедало совершенно искреннее возмущение:

— Ты поэтому решила никуда не ехать? Подумаешь — часы! Нет, я решительно не понимаю — почему надо вдруг менять намеченные планы…

— Нипочему, — отрезала Леля, подумав с горечью, что Дим, скорее всего, был прав в своих предположениях о далеко не бескорыстных мотивах Алика. — Можешь считать, что я передумала.

— Типа у кого кошелек, тот и главный? — Изящно очерченные губы уродливо исказились, нежный бархатный баритон взвился почти до фальцета. — Решила продемонстрировать, — он споткнулся на длинном слове, с трудом выговорив его, — показать, кто в доме хозяин? Только… — голос его вдруг смягчился, будто собственное раздражение Алика испугало. — Я тебя очень, очень ценю… но… — голова горделиво выпрямилась, голос стал холоднее, — бегать на задних лапках не собираюсь даже перед самой чудесной женщиной в мире.

Леле опять вспомнилась его вчерашняя реплика про Ульянкину ревность. Получается, пока все «по шерстке», он милый, нежный и заботливый — хоть к ране прикладывай. А если чуть-чуть «поперек» — сразу характер начинает показывать? И моментально перестает задумываться о том, что его слова могут задеть, ранить, обидеть. Когда он — настоящий? Когда нежен и ласков или сейчас?

Леле вдруг вспомнилась английская поговорка: «Джентльмен определяется не тем, сколько он пьет, а тем, как после этого себя ведет». Не фокус — вести себя корректно в комфортной и спокойной ситуации. В критической (кто это написал: «Когда человек болен, голоден или заинтересован»?) — пресловутое шило вылезает из своего мешка…

Ключи ему, наученная мамулиными визитами, Леля так и не дала. И доверяла, и видеть рада была, но… вдруг она маску для поддержания свежести кожи сделает, а тут, здрасте-пожалста, ненаглядный заявится. Она любила всякие косметические процедуры и с удовольствием ими занималась. Не только у Дима в салоне, но и дома, самостоятельно. Дома ей даже больше нравилось. В последнее же время она занималась этим с бо́льшим энтузиазмом, чем когда-либо. Не могла забыть, что разница в возрасте у них с Аликом изрядная. И пусть ей повезло с генетикой, пусть она выглядит куда моложе своего возраста, все-таки одной генетики маловато, нужны и дополнительные усилия. Чтобы не выглядеть смешной рядом с юным спутником.

Сейчас она чувствовала себя не только смешной, но и глупой (Дим оказался прав, ох как стыдно!), однако голос ее не дрожал:

— Знаешь, Алик, ты сейчас… иди. Ладно? Мне нужно одной побыть.

Спокойный Лелин тон все, похоже, ухудшил:

— Ты меня зачем позвала? Только для того, чтоб сказать, что запланированная поездка отменяется? Хотелось собственными глазами полюбоваться, как я отреагирую? Я тебе что, собачонка, за поводок дергать?

— Иди, Алик, — все так же спокойно повторила она.

— Ты решила… расстаться?

Леля покачала головой:

— Мне нужно побыть одной. Иди пока.

Алик попытался привлечь ее к себе, поцеловать. Но Леля вывернулась:

— Иди, милый.