В каждого медикуса встроен стандартный блок диагностики и реанимации. Четкая последовательность процедур, которая давала положительный результат в девяноста шести и семи десятых процентах. Хрупкая девочка с розовеющей кожей попала в те самые три целых три десятых процента. Она никак не хотела оживать. Бионикл запустила поддержку всех систем, выровняла все параметры, но ничего не помогало: до смерти мозга оставались секунды. И тогда Тринити нарушила алгоритм.

Она потом не смогла объяснить, почему закричала. Она закричала и ударила девочку в область сердца, послав сильнейший электромагнитный импульс.

Разряды такой силы были запрещены: считалось, что это может разрушить нейронные связи. Все фиолетовое тельце вздрогнуло и… маленькое сердце стало биться. Реанимация удалась.

Тринити отстранили в ту же минуту. Ее сразу же погрузили в капсулу для снятия ошибок. И именно в это мгновение вместо шума биотической жидкости она услышала прибой, а вместо привычного провала в темноту — увидела океан.

Голубовласый профессор мешал в плошке кашу: сероватую безвкусную жижу, богатую белками и углеводами. Биологически Тринити была чем-то средним между всеми тремя расами: гладкая кожа на теле, как у отер и вирфов, но волосы на голове, как у борхов. Явное наличие половой принадлежности, но не ярко выраженные вторичные половые признаки — вечный подросток: то ли девушка, то ли юноша. Считалось, что такой образ помогает детям доверять ей: в ней есть что-то общее со всеми расами и в то же время она отличается ото всех. Однако все расы в этом мире, несмотря на массу различий, питались перорально. А значит, и биониклы были сделаны так же. Основное питание она получала все же в капсуле, но чтобы пищеварительная система работала без сбоев, два раза в день ей выдавали кашу. Ложка профессора делала, кажется, сотый круг по тарелке. Тринити терпеливо ждала. Наконец, старик поднял на нее взгляд:

— Ты опять видела сны, Тринити? — спросил он, не оборачиваясь.