У биониклов не существовало понятия сна. Они погружались в капсулу раз в сутки на шесть часов для регенерации: обновлялись клетки их тела, снималась и систематизировалась накопленная за день информация, при необходимости дополнялись встроенные навыки. Те, у кого не было пищеварительной системы, кормились также с помощью капсулы. Это был не сон, а техническое обслуживание. Именно поэтому Тринити долго не могла понять, что с ней происходит. Почему вместо мягкого бессознательного состояния она вдруг стала видеть сны: странную девушку и себя на берегу океана.

Бионикл никогда не видела океан, но знала, что это именно он. В нее были встроены знания о флоре и фауне ее мира. Часто, погружая руки в дезинфицирующий раствор, Тринити представляла, что плещется в открытых водах, а слушая шум спускаемой воды в капсуле, думала о морском прибое.

Тринити не помнила, когда она з-а-х-о-т-е-л-а увидеть океан. Ей казалось, что она хотела этого всегда. Но Тринити хорошо помнила, когда увидела его: в седьмой день после поворота зеленого солнца.

В этот день в отделение привезли девочку. Маленькая, едва вышедшая из младенчества тоненькая отера с фиолетовой, уже начавшей розоветь кожей. Тринити была детским медикусом со встроенным блоком имитации эмоций. Считалось, что это помогает завоевать доверие детей. Но девочка была без сознания — имитировать эмоции не для кого, а Тринити смотрела на нее, цепенея от ужаса и отчаяния. На счету была каждая секунда, но бионикл не могла пошевелиться — что-то внутри Тринити рвалось наружу, доставляя ей немыслимую, почти физическую боль. Медикус хорошо помнила свои ощущения, она даже сморщилась и задержала дыхание. Ей было ж-а-л-ь маленькую пациентку.

Это состояние длилось несколько мгновений. Тринити отчетливо помнила, что ее сознание зафиксировало эту боль, как неисправность и сбой настроек. Но это был не единственный сбой.