Ответ Мити удивил ее до глубины души.

— Не называй меня больше Митяем, — попросил сурово юноша.

— А как тебя называть? — растерянно пробормотала Лена. — Самосвалом я тебя давно не дразню…

— Самосвал — это одно. Тут глубже, — продолжал говорить Самохвалов. — Митя… Что-то есть в этом имени детское, что ли. Оно какое-то мягкое, как подушка. Дима я теперь. Так и зови.

— Разве есть разница? — Лена никак не могла взять в толк, что это: очередной каприз мальчишки, или здравые рассуждения мужчины.

— Конечно. Тебя хоть раз Аленой называли?

— Нет… — промолвила Рысева. Ей никогда и в голову не могло прийти называть себя Аленой.

— Я знаю девушку, которую родители Еленой назвали. Но она себя Аленой считает, на Лену не отзывается. И у меня та же история. Да, Дмитрий — это и Дима, и Митя, тут ты права. Но только я больше не Митя, ясно? И закроем тему.

— Ладно, Ленусь, оставь его. Если ему так удобнее, пусть будет Димой, — поддержал подопечного Гриша. — Дима и правда звучит тверже, солиднее как-то.

Лена только плечами пожала. Слова Мити казались глупым капризом, но радость от того, что друг не сдался и не сломался, что ее труд не был напрасным, быстро вытеснила прочие мысли и переживания. Домой она шла, приплясывая и напевая.

— А наш Митька-то молодец, старается! — рассказывала девушка всем знакомым. — Видите, бывают в жизни чудеса.

Но сюрпризы на этом не закончились.

— А меня в сопровождение поставили, — сообщил за ужином отец.

— Ух ты! — прошамкала Лена с набитым ртом. — А кто сдает экзамен?

— Самохвалов, — последовал ответ. Девушка едва не поперхнулась. Она выпучила глаза, заморгала, тряхнула головой.

— Ты шу-шутишь? — с трудом выдавила она из себя.

— Нет. Все се-серьезно, — передразнил Лену отец. — Все дело в этих монстрах. Мы окрестности три раза прочесали, чуть ли не под каждый камушек заглянули — все спокойно. Но откуда-то же они взялись! Такие пироги, милая. Думали-думали, кого ставить с Митей. И решили меня. А третий — лейтенант, Серега Ларионов.

— Вау… — только и смогла ответить девушка.

Сергей Ларионов, командующий основными силами самообороны на Новочеркасской, считался одним из самых опытных бойцов. На фоне таких сопровождающих Митя, конечно, смотрелся бы просто жалко. Зато и шансы на выживание у него резко повышались.

В предпраздничных хлопотах незаметно пролетели оставшиеся дни. Потом снимали гипс, и Лена полдня пела и плясала, не в силах сдержать рвущееся наружу счастье. Гриша, отец и все друзья радовались вместе с нею. По случаю годовщины Бородинской битвы на Ладожской устроили концерт, собралось почти все население Оккервиля… Только Мити не было среди них. Да и Лена почти о нем не вспоминала. Спохватилась девушка лишь сутки спустя, увидев, что отец готовится к вылазке.